– Почему я?
– Поверь, тебе досталось самое легкое.
– Возьмите стулья, – сказал Фоли, – и садитесь… девушки.
– Сюда, папаша Мак, – сказал мне офицер Марти.
Сели. По сравнению со мной, кажется, будто он по-прежнему стоит.
– Ну что я тебе говорил? Держись подальше от этого квартала. А ты что сделал? Вернулся. Что тебя так восхищает в этой части города? Тут что-нибудь особенное? Или тебе просто нравится мне досаждать? Думаешь, город меня нанял с тобой нянчиться? Как тебя зовут?
– Рей Пуласки, офицер.
– Что за история с этими девушками? Или кто они там такие.
– Нет никакой истории.
– Должна быть. Я имею в виду, посмотри на них.
– Знаю. Я от них убегал.
– Убегал? Почему ж я тогда видел, как ты перед собой их толкал?
– Они мне не давали выйти из автобуса, офицер.
– Ладно, – сказал он, – не обязательно за каждым словом величать меня офицером.
– Да ведь вы говорили…
– Помню, что говорил. Только не строй из себя лошадиную задницу, повторяя каждые две секунды. Вставь сначала, потом посередине, потом еще разок, когда мы кончим дело. Вот как делается. Тогда будет уважительно.
– Как узнать, где середина?
Он схватил себя за челку, резко дернул.
– Почему эти – кто они там такие – за тобой бегают? Должен сказать, трудновато поверить.
– Действительно трудно. Дело в том… слушайте, я, пожалуй, не хочу рассказывать.
– Ты под арестом. Меня не волнует, чего ты хочешь, а чего не хочешь, если, конечно, не хочешь загреметь в тюрьму. Хочешь? Потому что это, так или иначе, может случиться. Желаешь поспорить на деньги, случится или не случится, тогда давай играй со мной в игры.
– Эти… девушки мне платили за то… ну, вы знаете.
– Нет. Не знаю. За что?
– За то… что я с ними спал.
– За что?…
Из его рта начали вырываться вулканические взрывы смеха, подняли в воздухе клубы пыли, и не прекращались, а становились все громче, пока не показалось, что постройка сейчас содрогнется, развалится на части. Не совсем прекратившись, возобновились и продолжались еще добрых две минуты.
Наконец, Фоли сказал:
– Марти, черт побери, что там тебе сказал этот парень?
– Он… сказал… Господи, я сейчас даже и повторить не могу. Потом… объясню.
– Нельзя, чтобы это осталось между нами? – шепнул я.
– Между нами… – Он снова захохотал, потом совладал с собой. – Парень, это мой партнер. То, что знаю я, должен знать и он. В любом случае не беспокойся. Кроме нас с ним, никто не поверит, а может быть, и мы тоже. Это надо видеть собственными глазами.
– Рад, что это вас позабавило.
– Значит, – сказал он, – девушки гнались за то – бой. Почему?
– Я сказал, что больше не хочу иметь с ними дело.
– А они не сдаются?
– Нет. Бегают за мной по всему городу как ненормальные.
Он хрустнул костяшками пальцев.
– Господи, голова идет кругом. Никогда не слышал ничего подобного.
– Это чистая правда.
Он почесал в затылке.
– И сколько… Господи помилуй… сколько они тебе платили?
– Я получал пятьдесят.
– А остальное кто?
– Этого я вам никак сказать не могу.
– Тогда поехали в окружную тюрьму.
По-прежнему натыкаюсь на ту же кирпичную стену.
– Знаю только имя – Шантиль.
– Шантиль?
– Так она назвалась.
– Значит, у тебя и сутенер имеется? Причем женщина?
– Наверно.
– Глядя на этих девушек, интересно, как тебе вообще удавалось… Ну ладно. Думать даже не хочется.
– Насчет одной я даже не уверен, что она такое.
– Меня сейчас стошнит.
– А я, по-вашему, как себя чувствовал?
Марти подался вперед, глядя в стол.
– У тебя есть… За тобой кто-то присматривает?
– Фактически нет.
– У тебя есть опекун? Или живешь в каком-нибудь специальном доме?
– В квартире. Не совсем похоже на дом.
– Родители поблизости?
– Мама только что умерла, а жила далеко. По крайней мере, я так думаю.
– Не знаешь, где жила твоя мать?
– Всегда знал, а потом она переехала, так и не сообщила куда.
– Значит, мама… от тебя сбежала?
– Ну, не совсем. После того, как выгнала меня из дома.
– А родные есть?
– Тетя Мисси. Она мне и сообщила про маму. Но живет в Денвере.
– Думаешь, что и мама твоя там жила?
– Сомневаюсь. Тетя Мисси написала бы. Наверно, сама от кого-то другого узнала.
– Даже не поедешь на похороны матери?
– Как же я поеду, не зная куда?
– Ясно.
Марти встал и направился к столу Фоли.
– Этим девушкам нечего предъявить, – сказал Фоли.
– Это его подружки, – сказал Марти.
– Кто?
– Не важно. Ну, девочки, слушайте, повторять не стану. Оставьте мистера Пуласки в покое. Я хочу, чтоб вы к нему не подходили ближе, чем на пятьдесят ярдов. Не приставайте. Даже не заговаривайте. Если узнаю, что ослушались, притащу к судье, получу ордер на задержание. Следующая остановка – тюрьма. Поняли?
Они кивнули.
– Тогда идите, – сказал Марти. – Проваливайте к чертям.
Они медленно встали, направились к двери. Прежде чем выйти, все на меня оглянулись и подмигнули. Потом исчезли из моей жизни. Одна мысль о том, что больше я никогда не услышу их песню, пролилась на меня благодатным дождем.
Фоли сказал:
– Что за чертовщина тут происходит?
– Потом, – ответил Марти. – История долгая-долгая. Иди сюда, Рей.
Теперь он себя считает моим отцом. Надо по-прежнему называть его офицер или папа?
– Назови свой адрес.
Я назвал, гадая, зачем ему адрес.
– Дай мне обещание, что будешь держаться подальше от неприятностей. В первый раз я на тебя круто наехал, теперь лучше понял твои проблемы.
– Все почти прояснилось, офицер?
– Пока не говори «офицер». Я скажу, когда можно.
– Дело улажено?
– Сомневаюсь, Рей.
– Но…
– Пойми, это не телешоу. Часто смотришь телевизор, правда?
– Иногда.
– Смотришь, смотришь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48