– А будь у тебя такая возможность, ты сказала бы что-нибудь о Чемберсе?
– После телефонного звонка – непременно. – Холли чувствовала всем своим существом, что это не пустые слова, у нее хватило бы решимости. – Я сначала была намерена вести честную игру, но теперь, чувствую, с этим типом все средства будут хороши.
– Правильно, – усмехнулся Ник. – Хватай их, тигр!
После разговора с Ником Холли в голову пришла отличная идея. Во вторник она позвонила в редакцию газеты «Кроникл» и побеседовала с ее главным редактором.
– Вот так-то! – воскликнула она, кладя телефонную трубку на рычаг.
– Это как же? – поинтересовалась Трина, которая только что вошла в кабинет Холли, чтобы дать ей на подпись поздравительные открытки с днем рождения обитателям приюта.
Холли улыбнулась: и как это раньше она обходилась без помощницы?
– Я хочу попытаться предпринять решительные действия. Редактор «Кроникл» завтра с утра пораньше пришлет к нам корреспондента и фотографа – они подготовят интервью и снимки, которые пойдут в номер.
– Замечательно! – Голубые глаза Трины блестели. – Это не то что беседа по радио, в которую может вмешаться любой склочник.
– Точно! – Холли вскочила, приятное волнение не давало ей усидеть на месте. – А самое главное то, что редактор обещала поместить эти материалы в номер за эту пятницу. Ты понимаешь, что это значит? – задала Холли риторический вопрос. – Это значит, что Алленбург узнает всю правду о депутате Колби и участке Чемберса накануне подстроенного им празднества единения с горожанами на строительной площадке комплекса.
Наступило время ленча. Холли помчалась домой и выпустила Санни из клетки – погулять. После этого он охотно вернулся в свою тюрьму, хотя самой Холли это было не по душе.
По дороге на работу она зашла в городскую аптеку. В очереди в кассу стоял Рейнольдс с присыпкой для ног и противоаллергическими каплями для носа в руках.
– Привет, привет! – Он бросил на нее взгляд сверху вниз вдоль своего аристократического, но слегка покрасневшего носа.
– Добрый день! – Это была их первая встреча после разрыва. Холли уже успела забыть, как щегольски одевается Рейнольдс, но сейчас ей напомнили об этом серый в узкую полоску костюм – обязательная форма одежды для банкира – без единого пятнышка или замина и такой же безукоризненный шелковый галстук цвета горчицы. Красивый мужчина, спору нет, но неужели его глаза всегда находились так близко друг к другу?
Он оглядел ее покупки – журнал с ребусами и кроссвордами и баночка аспирина.
– А краска для волос?
В ответ на ее недоумевающий взгляд он сухо рассмеялся.
– Мальчишка, у которого я обычно покупаю газеты, не прочь посплетничать. Он доложил мне, что в прошлую субботу ты разгуливала с голубыми волосами. Ника Донохью, видимо, смутить не так легко, как меня.
– Ну, так легко, как ты, не смущается никто, Рейнольдс! – Самодовольный сноб! Неужели она собиралась выйти за него замуж? – И этот же мальчишка донес тебе, что я была с Ником?
– У меня, дорогая, масса источников информации. Я мог бы предвидеть, что без меня ты не станешь терять время даром. Как известно, яблоко от яблоньки… Своим поведением ты наконец доказала то, о чем меня постоянно предупреждали папа с мамой, – что ни говори, ты дочь своей матери.
– Оставь мою мать в покое! – Глаза Холли сузились от гнева до щелочек, она выдохнула с такой силой, что, стой Рейнольдс чуть ближе, его роскошный галстук взметнулся бы вверх. Ей и всегда-то казалось, что семья Рейнольдса терпит ее только из-за дружеских отношений бабушки и дедушки Холли со старшим поколением Фурдов, хотя никто никогда не давал ей это понять. Но сейчас она убедилась, что была права.
– Я слышал также о твоих бредовых идеях насчет сбора денег для расширения приюта, – сказал он, не обращая внимания на ее вспышку. – Пропаганда по радио, бойскауты, продажа пирожных… и т. д. и т. п. Ты обречена на поражение еще до начала этой кампании.
Холли упрямо тряхнула головой. Она была раздражена и хотела доказать Рейнольдсу, что, потеряв его, не рассыпалась на куски.
– Не суди об этом до пятницы, когда выйдет номер «Кроникл» за эту неделю.
– Даже так?!
– Завтра утром в приют явятся корреспондент и фотограф. Их статья в корне изменит твое мнение на сей счет.
– Боюсь, мое мнение не сможет измениться раньше следующей пятницы. Завтрашнее интервью никак не попадет в газету на этой неделе.
– Ошибаешься, Рейнольдс! Хотя мои бредовые идеи, как ты изволил выразиться, не произвели на тебя сильного впечатления, редактору «Кроникл» они показались настолько серьезными, что она хочет немедленно познакомить с ними читателей.
Холли вышла из аптеки очень довольная тем, как она ответила Рейнольдсу. Ей захотелось зайти в Первый Национальный банк и перекинуться парой слов с Ником. Рейнольдс просто несносен. И как только она могла поддаться на уговоры своей матери, будто с ним ее ожидает надежное будущее…
Холли взглянула в стекло витрины, убедилась, что выглядит вполне привлекательно в светло-розовом, сильно приталенном платье с черным кожаным поясом и в черных туфлях, с крупными черными серьгами в ушах, и вошла в прохладу банка.
Полуденный час пик миновал, и единственный кассир дремал на своем рабочем месте. Клиентов не было, да и сотрудников банка можно было пересчитать по пальцам. Среди них находился и Ник. Он сидел за своим столом и что-то диктовал кудрявой секретарше. Когда он делал паузу, собираясь с мыслями, она поднимала глаза и с откровенным восхищением смотрела на Ника. Он, однако, не обращал на нее никакого внимания, и нахмурившаяся было Холли улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66