В ушах запищало; я раздвинула ноги пошире, резко запрокинула голову и выбросила вперед руки, чтоб продолжать погружение в эти слои холодной и плотной воды. Шум ударил в барабанные перепонки, и жидкость стала соскальзывать с меня; я оказалась на поверхности: теплый воздух на лице, звуки земли, и все в лунном свете.
Я поплыла обратно. Сердце колотилось в ребра. Я плыла быстро, широко загребая руками. Раз – и рука в гребке врезалась в какую-то поверхность, соскользнула назад со всплеском, в котором слышалось что-то пугающее. Дыхание вылетело из груди со свистом, я стала резче толкаться.
Что-то коснулось груди, я перевернулась, громко ворча. Плечо уперлось в острую выпуклость. Камень! Я обнаружила, что могу встать. Сплюнула и рассмеялась. Двинулась вперед, а когда вылезла на мелководье, где воды было по колено, согнулась, переводя дыхание, руки на бедрах.
Я раскачивалась из стороны в сторону, пробираясь между диковинной формы камней, залитых луной, которая играла и на моей влажной коже. Звякнули ключи на шее.
После ночного купания я выбралась на берег много выше того места, где входила в воду. Отыскала свою рейвовую маечку. Вытерла об нее руки, натянула ее на себя через голову. Надела юбку и «найки». Я тряхнула волосами и запустила в них руку, чтобы проверить, сильно ли они спутались и слиплись от соли.
Кроссовки немного хлюпали, когда я пустилась в обратный путь по лунным камням, держа курс на трескотню сверчков. Я перешла на противоположную сторону проспекта, но игроки в бридж уже большей частью покинули веранду.
Я прошла мимо рыбаков, свернула на тропинку, идущую вдоль кипарисов и под гранатовым деревом. Блеснул луч стробоскопа; сквозь бетонный остов недостроенного многоквартирного дома заглядывали маяк и луна. За садом виднелось еще что-то. Краешек гигантского голубого глаза излучал бледное свечение. Я пошла через рощу лимонных и абрикосовых деревьев. Впереди показался верх бетонного экрана ночного кинотеатра для автолюбителей.
Среди деревьев витали ароматы, исходившие от грубых, кожистых листьев, которые казались черными в тени, где я стояла.
Громадные бледные губы девушки, готовые к поцелую, казалось, были обращены к небу; и свет, отраженный от экрана, играл на листьях. Я развернулась к морю. Было слышно, как у меня капает с волос. Я закрыла глаза в этой тиши и просто дышала. Вот уже три дня я не спала, чтоб прочувствовать каждое мгновение этого счастья, о котором и мечтать не смела.
* * *
Следующая заря застала меня бродящей по садам, где поспевали плоды. Черные летучие мыши носились над головой. Небо быстро меняло цвета, вдоль всей цепочки вилл слышалась перебранка собак.
Кучки облаков садились на море, прижимаясь к горизонту, и краешек солнца над соснами на дальнем мысу был сплошь цитрусовым. Солнце скользило вверх над мимозами, пока тучка над морем не заклубилась, тая, и свет хлынул потоками на воду. Низ тучи прорвался, а полоска неба в розоватых, а потом пурпурных разводах превратилась в персиковый купол. Повсюду на зелени заискрились капельки серебра. Летучие мыши пропали.
Под темными кронами вокруг стволов лежали кругами упавшие с дерева апельсины. Я продрогла в тени. Потянулась и сорвала с дерева плод, потом еще два и пошла, прижимая их к себе двумя руками. Моя длинная тень обгоняла меня. Я подняла глаза: неопалимая купина пылала футах в десяти от меня. Апельсины выпали из рук на траву.
Это солнце позади меня освещало дерево.
Прекрасное дерево в цвету умирало, задыхаясь под слоем радужного перламутра – пары тысяч раковин прилипших к ветвям улиток.
* * *
Я шла крадучись, завороженная, затем рванула было, надеясь перемахнуть пересохшее русло, но не рассчитала или просто не сдюжила после всех этих рейвов, ну и полетела, выставив вперед руку. Раскрытая ладонь ударилась о камень, и я почувствовала, как два длинных ногтя, отогнувшись назад, сломались, как раз когда мое сияющее колено пропахало землю.
Я сразу вскочила. На бедре краснела глина. Под ноготь большого пальца набилась земля, а с подушечки свисали бледные обрывки кожи. Небольшие ссадины на ладони кровоточили. Два ногтя болтались себе свободно – стоило мне встряхнуть рукой, как они спорхнули на землю.
Длинная струйка крови зазмеилась, вытекая из узкой поперечной царапины на сияющем колене; видно было, как кровь подбирается к краю «найка». Я попыталась улыбнуться и смотреть перед собой, но белые иглы света вонзились в оба глаза. Я шагнула вперед, вытянула пред собой раненую руку, чтобы нащупать путь между деревьев, но от вида крови накатила тошнотворная слабость, увлекая меня сквозь взрывы белого в барабанную дробь падения. Я повалилась на землю да так и осталась лежать.
Я увидела атлас облаков в небе и издала тихий смешок, который обернулся кашлем. Попыталась медленно встать. Я пришла в чувство, и ключи были при мне. Меня трясло, живот подводило от голода. Я сделала несколько осторожных шагов, не глядя на рассеченное колено. «Еще чуть-чуть. Пожалуйста!» – сказала я вслух.
Проковыляла мимо ирригационного водовода под гранатовое дерево. Запрокинула голову и, прищурившись, посмотрела на него Кожура на плодах полопалась, они раскрылась, ярко-красные зерна рассыпались на солнце. Тучи мух роились над раскрытыми плодами, лопнувшей кожей и блестящей плотью. Это было похоже на небольшой взрыв, словно какие-то изуродованные существа свисали с гранатового дерева.
Я сумела дотянуть до конца дорожки у тротуара и многоквартирного дома. Когда выворачивала из сада, что-то яркое привлекло мс е внимание. Малиновая крапинка перемещалась по иссохшему дну водовода – муравьи тащили один из моих обломанных ногтей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52