Скамья, где он проводит летние дни напролет, потягивая дешевое виноградное вино. Я только что купил три бутылки вина, батон хлеба, камамбер и колбасу. Чарли делает вид, что не замечает меня. Он медленно копает. С полчаса он работает, потом садится рядом со мной. Не спрашивая, он выпивает первую бутылку и с жадностью посматривает на вторую, которая только начата. Я приглашаю его.
– Ты спал с Матильдой? – спрашиваю его.
– Если тебя спросят, ты скажешь, что не знаешь.
– Какого типа эта женщина?
– Хорошая женщина, настоящая дама. Она надула меня в этой истории с телефонным звонком. Но я не сержусь на нее. Мы связаны кровными узами.
– Вас тянуло друг к другу?
– Я бы так не сказал. Скажем, с такой женщиной ты не можешь сопротивляться. Сначала кажется, что ты ведешь лодку. Но на самом деле – она. Матильда – это сила. Х-м, королева в своем роде.
Я прерываю его:
– Вы были осуждены за эксгибиционизм?
– Это просто глупость. Ты видел, где я живу? Там нет штор. И по утрам, когда я встаю, поневоле прохожу мимо окна. А торговка напротив просто кривлялась передо мной, вот и все.
Чарли рассуждает, глаза его стекленеют. Прежде чем уйти, он показывает мне фотографию. Он с кузиной. Снято во время ярмарки, перед стендом у тира. Матильда в белом легком платье. Чарли демонстрирует свой роскошный галстук и седую шевелюру, тщательно причесанную. Вперед.
– Когда была сделана эта фотография?
– В восемьдесят четвертом, – уверенно отвечает Чарли.
Он принимается за третью бутылку.
– Я не уверен, что вы говорите мне правду, – замечаю я.
– О чем ты? – спрашивает этот землекоп с синей тележкой.
– Может быть, вы помогли ей вынести чемодан? – говорю я, глядя прямо перед собой.
– А ну, дуй отсюда, дерьмо такое! – орет Чарли.
Я медленно направляюсь к машине и отъезжаю. Последняя бутылка вина разбивается о мое заднее стекло.
XXII
Мой визит к Чарли забавляет Матильду. Я подхожу к рамке и шепчу:
– Я знаю, что произошло ночью 24-го. Чарли принес тебе большой чемодан, чтобы помочь вынести тело Эмиля. Вы спрятали его в морозильнике в доме Марселя.
Старая ведьма не шелохнется. Она чувствует, что я кружусь на месте и ни в чем не уверен.
Габи зовет меня. Серьезным голосом он сообщает мне о бракосочетании с Клэр. Просит дать согласие быть свидетелем. Я говорю – нет. Без всяких колебаний. Никогда уже не будет между нами так, как было раньше.
Я приезжаю в госпиталь на добрую четверть часа раньше. С хромированными щипцами в руках хирург проделывает все за пару минут. Бегом скатываюсь с больничной лестницы и рысью пересекаю сад. Никто и ничто не может меня остановить. Насвистывая, сажусь за руль. Трижды нарушая правила, еду на красный свет, пока пересекаю весь город. Целую Гаэль, направляющуюся с бабушкой за покупками.
– Да вы в полном порядке, – отмечает мадам Безар.
Говоришь, в полном порядке? Смотрю на Матильду. Отвечаю:
– Так и есть!
Я убираю все, что захламляет мой кабинет. Открываю рамы. Похудевшее запястье не слишком досаждает мне. Повязка, которая стягивала его, летит в мусорное ведро. Достаю из ящика свою ручку. Набираю чернил в перо. Ободряющая улыбка Матильды. Боевая стойка. Удобно устроившись в кресле, положив локти на стопку листов, слегка наклонив голову, я жду, что это придет.
У меня идея, как начать. Сцена, где Жименез смотрит приезд команды Тура. В этот день Эррера и Конти впервые рассказали ему о Матильде. После некоторого размышления я решаю начать с появления двух полицейских, когда они приезжают на машине в здание суда. В голове у меня стоят шум мотора их машины, реплики, которыми они обмениваются. Несмотря на боль, я написал в этот день сотню строчек. Перечитываю. Пуф! Недостаточно захватывающе. С самого начала ясно, что судья не загонит Матильду в тупик. И слишком чувствуется, что сейчас Матильда убьет Эмиля.
В мусор.
Начинаю заново.
Сцена любви Матильды и Эмиля. Бросаю взгляд на портрет. Матильда не в восторге:
– Не вздумай сделать из нас порнографическую писанину!
– Да нет, – отвечаю, – я просто хочу показать, что вы любили друг друга.
– Я не любила его. Он даже не был моим любовником. Мне не нравится это слово. А вот тебе нравится копаться в грязи. Ты – извращенец, а я порядочная женщина. Убери меня отсюда.
Я делаю вид, что не слышу. Слова занимаю свою позицию.
Как передать то молниеносное чувство, которое она испытывала, когда Эмиль прикасался к ней?
Между написанием романа вожусь со своей аппаратурой. Я придумал хитрую систему с помощью батарейки и конденсатора от телевизора. Надо только откорректировать. Лула служит мне подопытным кроликом.
Звоню.
– Смотри-ка, привидение, – говорит Мари.
Подходит Лена. Она подстригла волосы. Мне кажется, что ей это не очень идет.
– Ты сделала стрижку, тебе идет, – говорю ей, прежде чем спросить про кассеты.
Она их получила. Выходим выпить по стаканчику. Она сменила духи. Сразу начала с того, чтобы я прекратил посылать ей такого рода послания. Она говорит, что больше не любит меня. Больше нет, настаивает она. Я это предвидел. Предлагаю остаться друзьями. Она согласна. Пара комплиментов по поводу моего вида и одежды. Я надел жилет поверх ее белой рубашки. Спрашиваю, не согласится ли она иногда бегать со мной вдоль канала.
– Почему бы нет?
У ее депутата жизнь не очень. Выплыли тайные делишки и наделали много шуму… Лена была только что принята в его кабинет ответственной за поручения. Она не смогла объяснить, о поручениях какого рода идет речь.
– Знаешь, я же только начинаю. В любом случае, очень жаль. Бертье – прекрасный человек.
Прежде чем уйти, Лена гладит меня по щеке и бросает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48