На следующее утро после возвращения в Москву Турецкий был вызван к Генер
альному прокурору России. В его кабинете был и заместитель прокурора по
следствию, старый друг и учитель Турецкого Константин Дмитриевич Мерку
лов. Весь минувший вечер Турецкий пытался найти Меркулова, но безуспешно
: Константин Дмитриевич, как сказали его домашние, уехал к кому-то на дачу
отмечать юбилей и обещал приехать лишь утром Ц и сразу на работу. Так что
к разговору с генеральным, который Ц как небезосновательно предполага
л Турецкий Ц будет совсем нелегким, ему пришлось готовиться в одиночку.

За неполный год работы нового генерального прокурора у Турецкого сложи
лись с ним ровные, сугубо деловые отношения. Но сейчас генеральный с труд
ом сдерживал раздражение. Начал он без предисловий:
Ц Своим выступлением на симпозиуме в Гармише вы фактически сорвали мер
оприятие, санкционированное высшими руководителями четырех стран, в то
м числе и лично Президентом России.
Ц Вот как? Ц удивился Турецкий. Ц Я этого не знал.
Ц А если бы знали? Придержали бы свой язык?
Турецкий подумал и твердо ответил:
Ц Нет.
Ц Ваша безответственность поразительна!
Ц Вас неправильно информировали, Ц возразил Турецкий. Ц Я всего лишь
высказал свои соображения о том, что работа симпозиума пошла по принципи
ально неправильному пути.
Ц Вы были обязаны согласовать свое выступление с руководителем россий
ской делегации.
Ц Регламент симпозиума предусматривал свободный обмен мнениями. Я про
сто воспользовался своим правом.
Ц Тем не менее после вашего выступления симпозиум был прерван на день р
аньше намеченного срока.
Ц Это говорит лишь о том, что мои доводы многим показались убедительным
и. В том числе и мистеру Реддвею. По его просьбе я изложил тезисы своего вы
ступления письменно. Они были размножены и вручены всем руководителям д
елегаций.
Ц Почему я ничего не знаю о ваших тезисах?
Ц Вопрос не ко мне, Ц ответил Турецкий. Ц Но вот они.
Он положил перед генеральным прокурором три машинописные страницы, над
которыми просидел почти всю минувшую ночь, стараясь сделать текст как мо
жно более кратким и убедительным. Это была докладная записка, адресованн
ая Президенту России и секретарю Совета Безопасности.
Генеральный прокурор внимательно проглядел и не без иронии поинтересо
вался:
Ц Вы уверены, что они будут это читать?
Ц Не очень на это рассчитываю, Ц признался Турецкий. Ц Для меня важно б
ыло это написать. Могу только надеяться, что мою докладную записку прочи
тает кто-нибудь из людей, полномочных принимать ответственные государс
твенные решения.
Ц До выяснения всех обстоятельств дела я буду вынужден отстранить вас
от работы.
Ц В этом нет необходимости. Ц Турецкий положил на стол генерального пр
окурора заявление об увольнении по собственному желанию, загодя пригот
овленное на случай, если разговор примет именно такой крутой оборот.
Генеральный прокурор нахмурился.
Ц Вы в самом деле хотите уволиться из прокуратуры?
Ц Нет. Но этого, как я понимаю, хотите вы.
Генеральный надолго задумался. Наконец сказал:
Ц Я дам вам знать о своем решении. А сейчас не смею вас больше задерживат
ь.
Турецкий встал.
Ц Подожди меня в моем кабинете, Ц обратился к нему Меркулов. Они уже лет
пятнадцать, если не больше, были друг с другом на «ты», но сейчас, в напряже
нной атмосфере кабинета генерального прокурора, нескрываемо дружелюбн
ое меркуловское «подожди» могло означать лишь одно: если для Турецкого э
тот тяжелый разговор закончен, то для генерального вторая половина его е
ще впереди Ц и она вряд ли будет намного легче.
Ждать Турецкому пришлось не меньше часа. Когда Меркулов вернулся наконе
ц в свой кабинет и водрузился за необъятным письменным столом, он будто н
е заметил вопроса, сквозившего в напряженном взгляде Турецкого. Благоду
шно поинтересовался:
Ц Ну и как, проветрился в Гармише? Как там Альпы?
Турецкий лишь пожал плечами.
Ц Альпы как Альпы.
Ц Пивка баварского попил? На лыжах покатался?
Ц Какие лыжи? Ц удивился Турецкий. Ц Лето в Альпах Ц мертвый сезон.
Ц Люди-то хоть интересные были?
Ц Были и интересные. Ханс Юнге был из Франкфурта-на-Майне Ц помнишь, с ко
торым мы дело об убийстве банкира Алмазова разматывали? Ц См. роман Ф. Не
знанского «Контрольный выстрел» (М., 1996).» Франц Шмидт из гамбургской крими
нальной полиции. Боб Портер из Лондона. Совершенно потрясающий малый. Се
мь языков. И все Ц на «Файф левел». На «Пятом уровне» Ц на уровне носител
ей. По-русски говорит, как коренной петербуржец из хорошей семьи. Кто еще?
Кэт Вильсон из нью-йоркской полиции. Тоже Ц три языка, включая русский, х
оть и не на «Файф левел». Афро-американка, как сама сказала. Негритянка ил
и мулатка. В двадцать четыре года уже лейтенант, начальник отдела по расс
ледованию убийств. Это как Володя Яковлев из МУРа. На наши деньги получае
тся Ц подполковник. Чертовски красивая. Но нрав как у дикой кошки.
Ц Приручить не пытался? Ц поинтересовался Меркулов. Ц Или побоялся, ч
то исцарапает?
Ц Слушай, Костя, кончай ты мне душу мотать! Ц взмолился Турецкий. Ц Что
ты обо всем этом думаешь?
Меркулов помедлил с ответом.
Ц Заварил ты кашу. Ну что я могу сказать? Все правильно, Саша. Хорошо просч
итано. Кроме одного. Вот твое заявление. И вот что я с ним делаю…
Он разорвал листок на четыре части и бросил обрывки в корзину для бумаг.

Ц Что это значит? Ц спросил Турецкий.
Ц Это значит, что с сегодняшнего дня ты находишься в отпуске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12