Но все перечисленные выше кальки возникли сравнительно поздно, и самый факт калькирования очень часто может быть подтверждён документально. А вот как быть с доисторической эпохой в развитии языка? Какое количество нераскрытых калек таят в себе древнейшие периоды истории каждого языка? На эти вопросы, к сожалению, учёные в большинстве случаев не могут дать ответа.
Глава девятнадцатая Утрата этимологических связей
Одно из наиболее сложных явлений, с которыми приходится сталкиваться в своей работе историку слова, носит название: деэтимологизация. Что представляет собой это явление?
«Кошка ощенилась…»
«Мама, кошка ощенилась!» Захлебываясь от восторга и перебивая друг друга, счастливые дети спешат сообщить эту важную новость своей матери. Вы, конечно, уже догадались, что перед вами сценка из рассказа А. П. Чехова «Событие». Чеховские ребятишки, разумеется, не задумывались над тем внутренним противоречием, которое заключено в их словах. В самом деле, может ли кошка ощениться, то есть, иначе говоря, принести щенят?
Разумеется, дети из рассказа Чехова прекрасно понимали, что кошка принесла не щенят, а котят. Но почему же дети упорно повторяли слова кошка ощенилась? Что это — случайная комичная путаница? Возможно. Но более правдоподобным в данном случае будет выглядеть другое объяснение.
Обратимся к народным говорам русского языка и к русской художественной литературе. Оказывается, щенков приносят не только собаки, но и волки, лисы, шакалы, песцы и даже моржи и тюлени. Более того, в бранной и грубо-просторечной форме слово щенок (с оттенком оскорбительного пренебрежения) иногда употребляется в тех случаях, когда речь идёт о ребенке.
Достаточно детям услышать от взрослых один-два раза, что волчица или лиса ощенилась, что из леса принесли волчьих или лисьих щенков, — и они перестанут связывать слова щениться и щенок непременно только с собакой. Для них щенок превратится вообще в детеныша животного, независимо от того, идёт ли речь о кутенке, волчонке или лисёнке. А с этой точки зрения в словах кошка ощенилась уже не будет никакого противоречия, ибо в детских головках произошла деэтимологизация глагола ощениться. Следовательно, деэтимологизация — это утрата этимологических связен в языке. С явлениями деэтимологизации мы сталкиваемся почти на каждом шагу- Вдумайтесь, например, в такое совершенно заурядное сочетание слов, как синие чернила. С точки зрения этимологии и самой элементарной логики, эти слова столь же противоречивы, как и кошка ощенилась. Но в отличие от последнего случая и синие чернила, и цветное белье, и другие примеры такого же типа уже давно получили в языке права гражданства.
Хай живе Червоний Жовтень
Этот лозунг имел широкое распространение на Украине, когда она входила в состав Советского Союза.
Украинское слово жовтень ‘октябрь’ имеет предельно ясную этимологию: в его основе лежит прилагательное жовтий ‘жёлтый’, а месяц этот получил своё название по цвету желтеющих осенью листьев. Сочетание червоний (‘красный’) жовтень, с точки зрения этимологии, опять кажется противоречивым, но на самом деле здесь никакого противоречия нет.
Во-первых, украинское слово Жовтень (с большой буквы!) означает уже не десятый календарный месяц года, месяц желтеющей флоры, а, подобно русскому слову Октябрь, приобрело политическое значение. Во-вторых, в сочетании Червоний Жовтень слово червоний, как и русское красный в сочетании Красный Октябрь, лишь исторически связано с красным цветом Значение же этого слова стало синонимичным прилагательному революционный. Когда мы говорим: красная конница, красные части, красные партизаны, то речь идёт не о цвете лошадей, всадников, частей, партизан, а об их принадлежности к революции.
«Разноцветное» море
Вообще, частичная или полная утрата этимологических связей очень часто происходит у прилагательных, обозначающих различные цвета. Например, в припеве одной из популярных советских песен 1950-х годов повторяются строки:
Самое синее в мире
Чёрное море моё.
А в газетах первых послереволюционных лет можно было встретить даже выражение: «Наше красное синее Чёрное море». Здесь прилагательное чёрный относится к названию моря, красный употреблено в уже знакомом нам значении ‘революционный’ и только эпитет синий выступает в своём прямом значении цвета морской поверхности.
Сходное явление можно наблюдать и в одной загадке, которая обычно предлагается в форме короткого диалога между покупателем и продавщицей на летнем рынке:
"Скажите, у Вас чёрная?
Нет, красная.
А почему же она белая?
Потому что она зелёная".
Таинственная «она» — это смородина. Чёрная и красная смородина — названия ягод, данные по их цвету в спелом состоянии. Прилагательное белая употреблено в приведённом диалоге в его обычном значении (в данном случае — это цвет несозревшей красной смородины). А вот слово зелёная уже утратило прямую связь с цветом. По своему значению оно здесь является синонимом слова незрелая. И ещё более удаляется прилагательное зелёный от своего исходного цветового значения в сочетаниях типа зелёный юнец.
О катахрезе
Мы уже имели возможность убедиться, что в результате утраты первоначальных этимологических связей в языке появляются многочисленные случаи соединения несовместимых друг с другом слов (разумеется, с точки зрения их этимологии): фиолетовые чернила, зелёная красная смородина и т. п. Такое сочетание несовместимых слов и понятий в языкознании обычно называется термином катахреза[109].
На это явление учёные обратили внимание уже давно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95