Посеяли все, что было...
— Это хорошо.
— Теперь голодаем, друг ты мой.
— Это плохо.
— Ясно, плохо. Хотим у тебя совета просить.
— Спрашивайте, коли могу помочь.
— Достань нам разрешение на дрова, а там уж мы выкрутимся.
— Никак нельзя. Прошли те денечки. Сейчас за каждую палочку, за каждую веточку в лесу — смертная казнь.
— Послушай, дорогой. Нет такого дела, которое тебе не по плечу. Стоит тебе только захотеть...
— Прошли те денечки...
— У нас еды и на день не хватит... Войди в наше положение...
— Будь моя воля, всем бы вам разрешение дал. Я постараюсь для вас, клянусь аллахом, но что получится — сказать не могу. И надо мной начальство есть. Это раньше легко было.
Крестьяне молча переглянулись — неужели и тут ничего не выйдет?
— Ну одну-две бумажки достанешь? Мы бы по очереди...
Джевдет отрицательно качал головой. И вдруг встрепенулся, словно его осенило.
— Да вы бы попробовали, как в Ириме! — А что там делают?
— Черепах ловят, дармовые денежки гребут. — Кому нужны эти черепахи?
— О-хо! Ну и невежи вы! Да итальянцы за пару дают две с половиной лиры, ничего-то вы не знаете!
— Да ну?
— Сколько наловите — все заберут. Надо только ловить, не лениться. Спите вы тут, я смотрю.
— А что итальянцы делают с черепахами?
— Едят, что ж еще.
— Ну и ну!..
— Они и улиток едят, не только черепах.
— Я тоже слышал про это,— сказал кто-то из крестьян.— Правда это, значит.
Люди зашевелились, загалдели.
— Эх, велик аллах! Одну дверь закроет — другую отопрет. Аллах не пройдет мимо голодного.
— Ну ладно! Мы тоже будем ловить черепах.
— Чего проще!
— Благослови, аллах, кошельки гяуров-итальянцев!
— Как начнут брать у нас черепах, так эти кошельки живо опустеют, хоть просо в них сыпь!
— Люди добрые, разве стоит пара черепах две с половиной лиры?
— Кругом этих черепах полно!
— В день придется не меньше десятка на брата!..
— Считайте, что вы разбогатели,— улыбался Джевдет.
— Да благословит тебя аллах, Джевдет-эфенди!
— Клянемся, не забудем твою помощь.
— То-то! Помните, кто вас надоумил,— сказал Джевдет, уходя.
— Да сопутствует тебе удача во всех делах!
В деревне началась оживленная подготовка к новому промыслу. Все воспрянули духом. Даже если каждый будет ловить в день по две черепахи, и то можно жить припеваючи. В тот вечер только о черепахах и говорили; каждый старался вспомнить, где видел их в последний раз.
— На горе Карынджа'лы их много.
— А на речке Кесен? Там они кишмя кишат.
— Будь спокоен, и на Кесен сходим, и на Карынджалы.
— Да их везде столько, что и за десять лет не соберешь.
— Ты только посмотри, что в мире делается! А я-то голову ломал: на что, думаю, годится эта толстокожая мразь?
— Эти гяуры даже сушеных мышей едят.
— Тьфу ты! Скажешь тоже!
— Клянусь аллахом; Мне один инженер рассказывал. Он в Германии учился, все знает.
— А может, и мышей им продавать будем?
— Такая уж религия у них, сынок. Никаких порядков не признают, не то что мусульмане. Заниматься нечестивыми делами им ничего не стоит.
— Наше дело им черепах продавать. А там пусть хоть скорпионов едят, нам-то что за печаль?
— Зимой трудно будет черепах ловить. Это летняя работа.
— Для черепахи все одно, что зима, что лето. У этой твари дом на спине...
На другой день деревня опустела. На ловлю отправились все от мала до велика, кто с мешком, кто с торбой. Большинство отдало предпочтение речке Кесен. Все берега обшарили, каждый камень перевернули. Черепах оказалось много—по нескольку штук на брата.
— Интересно попробовать, каковы на вкус эти твари — ишь, какие дорогие! — говорил Сердер Осман, укладывая добычу в мешок.
— Вот откажутся у нас их покупать,— отозвался кто-то рядом,— тогда вдоволь наедимся.
Все рассмеялись.
К вечеру черепах принесли в деревню. Стали ломать голову, куда их деть на ночь: в доме держать нельзя — еще в постель заползут, в хлеву — скотину испугают. Наконец Сердер Осман придумал: он раздобудет тетрадь, перепишет, кто сколько поймал, и всех пойманных черепах свалят в кучу посреди деревни.
— Далеко не убегут,—успокаивал он соседей,— а убегут, мы их поймаем и обратно принесем.
— А если их будут воровать?
— Крестьянин у крестьянина никогда не украдет. А чужих здесь нет.
— А если кто-нибудь хитрить начнет и себе чужих черепах приписывать?
— Черепахи, пойманные около деревни, добычей не считаются,— безапелляционным тоном изрек Сердер Осман.
Прошло еще несколько дней. Стадо черепах, ползающих по деревенским улицам, росло. Их было уже штук пятьсот-шестьсот. А вместе с ними рос и охотничий азарт. Люди по улицам ходили осторожно, особенно по ночам, боясь раздавить какую-нибудь черепаху. Дети были довольны больше всех. Целые дни играли с этими диковинными живыми игрушками.
Время шло, а Джевдет не показывался.
— Раз он к нам не едет, пошлем к нему человека,— решили крестьяне.— Дело надо до конца довести.
Выбор пал на Сейдали. На другой день он отправился в касабу, разыскал Джевдета.
— Джевдет-бей! Черепах мы наловили тьму-тьмущую! У нас теперь не деревня, а прямо черепаший питомник. Поискать бы этих итальянцев.
— Наловили? Ну и слава аллаху!
— Наловить-то наловили. Теперь продать бы.
— Итальянцы в Измир уехали. Много товару у них накопилось. Они повезли его на пароходе. Через несколько дней вернутся.
— Спасибо. Будь здоров...
Охота продолжалась. Черепашье стадо увеличивалось. Обжившиеся в деревне черепахи уже привыкли к людям и не прятались в панцирь, а храбро ковыляли в разных направлениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50