Парней обдувал легкий ветерок, а над головой простиралась небесная синь без единой тучки.
Из конторы вышел мастер и прямехонько к ним.
— Расселись тут, как цыгане в таборе. Рядом в помещении есть все удобства для отдыха, а вы развалились на виду, как бродяги,— выговаривал им мастер.
— Там душно,— возразил кто-то.
— В помещении мы еще зимой насидимся,— сказал старый Ивичич, примирительно улыбнувшись мастеру.
— А как это выглядит со стороны? — развел руками мастер и направился было назад в контору, но, вспомнив, зачем он, собственно, выходил, опять вернулся.— Чуть было не забыл! Кароль Анталик, Дюри-бачи, после обеда собрание, не забудьте,— поднял он кверху указательный палец.
— Что? В такую погоду? Какое собрание? — развязно
протянул сидящий чуть поодаль чернявый паренек, который до последнего момента дремал, опершись о стенку цеха.
— Не волнуйся, тебя это не касается, можешь идти по своим делам! — строго ответил мастер, раздраженный его тоном.— Можешь засесть в пивной «У быка» и лакать свое пиво хоть до закрытия! — ворчал он про себя, уходя в контору.
— Что это с ним? — удивился чернявый.— Какое собрание намечается?
— Ты же слышал. Идут Кароль Анталик и Дюри-ба-чи,— успокоил его старый Ивичич.
— Ага.— Чернявый уразумел, что он здесь ни при чем, и сразу успокоился. Надвинув на глаза берет, он снова погрузился в дремоту.
— Ясно, что лучше зимой балдеть там, внутри, а не сейчас! — сказал старый Ивичич, смачно откусывая от огромного помидора, собственноручно выращенного на своем участке. Поглощая помидорину, он медленно осматривал всякий хлам, разбросанный вокруг, и неожиданно оказался рядом с Франтишеком.— Всякий радуется теплому солнышку. Кто в такую погоду добровольно согласится преть в помещении.— Он опять откусил от помидора и с набитым ртом продолжал, уставившись на Франтишека: — Интересно, что за срочные вопросы у них на повестке дня...
Но тот сделал вид, что спрашивают не его.
— Ты, Ферко, не в курсе? — допытывался у него Ивичич.— Не знаешь случайно, какие такие у них неотложные вопросы?
— Да откуда мне...
— Значит, знаешь,— усмехнулся Ивичич.
— Лучше у Анталика спросите...
— Его я тоже спрошу.— Он миролюбиво посмотрел на Франтишека, опять откусил от помидора и, лениво жуя, перевел взгляд на другой конец территории, к автопарку, где водитель Имино — господский кучер, как его прозвали ребята,— мыл черную служебную «Волгу».— Только и знает, что с начальством шу-шу-шу да сю-сю-сю, черт бы его побрал! — Ивичич неожиданно встрепенулся.— Хотел вынести с завода кусок медной трубки под плащом, так меня за это чуть к прокурору не отправили. А что эти субчики себе позволяют? — Он неприязненно кивнул в сторону административного здания.— Ведь об этом уже все воробьишки на крышах чирикают.
— Воробьишки,— отмахнулся от него Франтишек,— чирикают всякое... И небылицы тоже.
— Иди-ка ты, Феро, в задницу! — рассердился старик.
— Знаю я их чириканье...
— Неужели тебя это не задевает? — недоверчиво спросил Ивичич.
— Задевает. Но не потому, что меня прищучили, а тех нет.
— Ах вот ты какой,— вздохнул Ивичич.
— Что? Не согласен? — усмехнулся Франтишек.
— Да разве можно сравнивать?
— Можно.
— Нет, нельзя! — разозлился Ивичич.
Оба замолкли. Ивичич наконец перестал жевать и даже отбросил в траву у забора недоеденный помидор — поскольку еда мешала развитию его мысли.
— Вон оно как! — воскликнул он, обмозговав все хорошенько.— Самых крупных акул, видать, в последнюю очередь будут ловить! — стукнул он отчаянно кулаком по стене.— Ты как думаешь, Феро? — тронул старик его за плечо.
— Отстаньте от меня! — угрюмо буркнул Франтишек. Отодвинувшись от старика, он закурил.
Ивичич понял, что разговора не выйдет, и своей раскачивающейся походкой направился через всю территорию к автопарку.
Ведь об этом уже все воробьишки чирикают. Черт бы побрал этого старика. Воробьишки чирикают. А что еще им остается! Разговор со стариком разозлил Франтишека. Он терпеть не мог эти праздные рассуждения о ворах и несунах, не раз убеждался, что они годны только на то, чтобы на весь день испортить аппетит.
Народ любит поболтать о тех, кто сидит в мягких служебных креслах. Об одном таком типе у них на заводе говорят, что он по уши погряз в махинациях. Но почему его должен ловить я, простой рабочий, куда смотрит начальство, наши органы, наконец! Вот и Принца еще не сняли, он и сейчас сидит в своем просторном кабинете, обставленном мебелью из красного дерева.
Франтишек в сердцах отшвырнул окурок.
Двое молодых парней, недавно еще ходивших в учениках и на днях определенных на работу в бригаду, разделись до трусов и в нескольких шагах от цеха загорали, подставив солнцу и так уже бронзовые тела.
Увидев их, Франтишек подумал, что надо бы предупредить их: стоит появиться здесь кому-то из администрации, и пойдут потом склонять бригаду слесарей за низкую трудовую дисциплину. Но Франтишека опередил Палё Стугар, его ровесник. Подойдя к ним, он покачал головой:
— Вы что, свихнулись?
— А что?
— Ну-ка оденьтесь, да быстрей!
— А зачем? Вы питаетесь, мы загораем, разве нельзя? — протянул один из парней.
— Не умничай, одевайся! А то из-за вас и нам дадут по шее! — резко отрубил Стугар.
— В перерыв делаем что хотим, можем хоть на голове стоять,— ворчали парни, но все же послушались.
— Вот сопляки! — улыбнулся Стугар Франтишеку.— Дай им волю, они и трусы с себя снимут...
— Слышь, Палё,— вспомнил Франтишек, что еще с утра хотел спросить его об одном деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46