к тому моменту она уже стала матерью девочки, появившейся на свет под самое рождество. Петр, а на самом деле Карел — таково его настоящее имя, отказался признать себя отцом, и Эдите одной с ребенком на руках многие годы жилось очень несладко. Где-то в шестидесятых она вышла замуж за вдовца из Либерец, венгра по происхождению, который в сорок седьмом году остался в Чехии, пустил корни и позднее уже не думал о возвращении в родные края. В нем-то и нашла Эдита внимательного и благодарного супруга.
Труднее всего пришлось Тибору, младшему в их семье. Когда умерла мать, ему не было и пятнадцати, а когда вслед за матерью ушел и отец, едва исполнилось восемнадцать. Тибор, только что выучившийся монтажному делу на том же предприятии, где работал его отец,
целый год жил в родительской квартире один, пока не пришла пора идти в армию. В его положении призыв в армию оказался как нельзя кстати. В армии его одели, накормили, приучили к порядку, чистоте, дисциплине, армия облагородила его, сделав из неряшливого, разболтанного шалопая аккуратного, подтянутого человека, и позднее, вернувшись на гражданку, Тибор отказался от прежних привычек, сторонился бывших дружков, которых он после двухлетнего пребывания в Праге, прочувствовав неведомую ему раньше атмосферу столичной жизни, в глубине души стал презирать. Он поступил на вечернее отделение техникума, а незадолго до окончания женился на Зузанне, в те годы девятнадцатилетней парикмахерше, в которой, помимо женских прелестей, его привлекло еще и то, что она, в отличие от своих сверстниц, этих сюсюкающих, жеманных дур, смотрела на жизнь трезво, не поддавалась минутным детским увлечениям, а целеустремленно добивалась долговременных благ, да, ему нужна была именно такая девушка! И Тибора отнюдь не огорчило, когда она однажды призналась, что ждет от него ребенка. Это событие только ускорило их бракосочетание, подвело вплотную к делам, увенчавшимся таким успехом, от которого многие гости сегодняшнего торжества могут ну прямо-таки упасть замертво, если вдруг потеряют над собой контроль. Ведь кое-кто из Тиборовой родни не был в этих местах добрый десяток лет, а ошеломляющие результаты двух последних супружеских пятилеток Зузанны и Тибора могут вызвать не только восхищение, но и глубокую зависть!
Мать входит в дом. Напротив, в раскрытых стеклянных дверях, ведущих на террасу, спиной к ней стоит дочь, разговаривая с людьми, которых мать не видит, они расположились за дверями справа, где обычно расставлена легкая дачная мебель — столик, кресла...
Оглянувшись, дочь замечает вошедшую мать.
— Мама! — зовет она.— Мама пришла,— сообщает она гостям. Подбегает к ней, тянет за руку на солнечную террасу, поочередно представляет примерно ( десятку незнакомых людей, незнакомых ей, но не зятю и дочке. Мать старательно запоминает, кто есть кто и кто чей родственник, но в голове сразу все смешалось, более- менее надежно запомнилась, пожалуй, только одна дама, вон та крашеная полная блондинка, средняя из сестер Тибора, ее она ни с кем не спутает.
— Так, все в сборе, теперь, пожалуй, можно и отчаливать,— говорит Тибор, вопросительно глядя на жену.
— Руженка со своим семейством ночевала на даче. Вечером их туда Тибор отвез,— поясняет Зузанна матери.
— А Лацко? — спрашивает мать, нигде не видя внука.
— И он там,— отвечает дочь.
Тибор спустился вниз, стал выносить из кладовки всякие корзинки и коробки — видимо, последняя партия продуктов для будущего пиршества.
— Вот-вот туда подъедут и другие гости.— Зузанна посмотрела на родственников.— Не опоздать бы...
Помогают вынести багаж, укладывают в машины, и наконец вся компания устремляется на лоно природы.
Дачный поселок у реки — это совсем другой мир. По крайней мере кажется, что другой. Конечно, идиллическую картину десятилетней давности здесь уже не найти, но кое-какая иллюзия доброго старого времени еще сохраняется. Тут гораздо тише, чем в городе, от воды тянет влажный ветерок, поют птички.
Но где вы теперь, те времена, когда сюда приезжали только любители водных видов спорта и рыболовы с удочками! Скромные деревянные халупки рыбаков, равно как и невзрачные времянки первопроходцев дачного движения, были безжалостно обречены на исчезновение с речного берега. На смену им пришли более респектабельные строения. Вроде того, к которому сейчас одна за другой подкатывают машины.
Как только вышли, дочь сразу же проводила мать к гостям, которые этой ночью спали на даче,— надо же матери хотя бы немного освоиться с ними, чтобы потом за столом собрались не чужие друг другу люди.
Вместе со старшей сестрой Тибора приехали проведать родичей ее сын с женой и двумя детьми; дети сейчас, наверное, играют где-то внизу, у реки.
Освобождая место перед дачей, Тибор поставил свою машину в гараж. Тем не менее возможностей разместить здесь автомобили всех гостей почти нет.
— Ну вот теперь и выпить можно! — весело заявил он, выходя из гаража и предлагая гостям поддержать его намерение.
Потом Тибор позвал родню осмотреть дом, который действительно выстроен капитально, из каменных блоков, снаружи добротно оштукатурен — в общем, ни в чем не уступает другим домам в поселке.
Мать даже обрадовалась, оставшись в одиночестве.
Присев в саду на плетеный стул, она наблюдает со стороны за зятем и его свитой.
В первую очередь пошли осматривать гараж. Кроме машины в нем размещается также катер. Тибор, конечно, предлагает после обеда покататься на катере по реке. Женщины, как водится, начинают визжать, что, мол, ни за что не отважатся, мужья же предпочитают помалкивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46