— Дали достойный отпор наглецам!
— И никто больше не вступился. Ни одна живая душа.
— Обывательское равнодушие.
— А они вот вступились. И вон что получилось.
Регистраторша уже открыла рот, чтобы высказать очередную крылатую фразу, но, видно, не нашла подходящей. Поэтому просто спросила:
— Может, чаю хотите?
— Ой, если можно. — Женя благодарно улыбнулась. — А долго их тут продержат?
— Не знаю. — Медсестра пожала плечами и пошла за стаканами. — В милицию надо сообщить.
— Да не надо! — встрепенулась Женя. — Эти хулиганы уехали уже. Где их теперь искать?!
— Да, теперь уже не найти, — вздохнула женщина и протянула Жене стакан обжигающе горячего чаю.
Нужно было идти обратно на станцию, но Жене вдруг ужасно не захотелось выходить на улицу. Тут тепло, светло и приятно пахнет лекарствами. Как в кабинете у того гинеколога. С Венцелем они как раз и познакомились, когда он делал ей аборт. Классно сделал — ничего не скажешь. Действительно, золотые руки врач. Потом вот их сына обучала музыке...
Женя решила дождаться, пока Юм вернется из перевязочной и скажет, что делать дальше.
Сняла туфли, поджала под себя ноги, устроилась поудобнее, прислонившись спиной к теплой стене, и закрыла глаза.
Всего на минуточку, чтобы расслабиться.
А когда открыла снова, уже вовсю светило солнце. И первое, что увидела, — серую милицейскую форму.
— Здравия желаю, с добрым утречком.
Это был пожилой милиционер, кажется, капитан. В знаках различия она, как и всякая женщина, разбиралась довольно плохо.
— Доброе утро. — Женя быстро встала с кушетки и сунула ноги в сырые, не успевшие просохнуть за ночь туфли.
— Капитан Анисимов. — Милиционер козырнул и приветливо улыбнулся: — А вы и есть та самая пострадавшая?
— В каком смысле? — не сразу поняла Женя. — Ах да... Да, та самая.
— Слышал, слышал. — Анисимов покачал головой: — Ну дела-а. Ме;ня Василием Петровичем зовут.
— Очень приятно. Женя. — Женя нащупала через толстую крокодиловую кожу сумочки «браунинг» и нервно сглотнула.
Но Анисимов галантно помог ей надеть плащ и сказал:
— Надо будет вам, Женечка, со мной в отделение пройти. Экскурсия не из приятных, я понимаю. Вот ведь несправедливость. Эти негодники сейчас небось еще дрыхнут после вчерашних похождений, а вам в милицию. Но вы не волнуйтесь, тут недалеко. Да и времени это много не займет. Только заявление напишите, и мы вас больше задерживать не станем.
— А с этими ребятами что? — спросила Женя, с тоской глядя на входную дверь, через которую она могла вчера спокойно уйти, но поленилась. — Ну с теми, которые за меня заступились.
— А что с ними? — Капитан пожал плечами. — Спят они еще, в палате. Я к ним первым делом зашел, но будить пожалел. Уж больно крепко спят, молодцы. Так как, пойдем?
— Да, конечно... Только мне в туалет надо. Можно?
— Ну, конечно, можно! — засмеялся он. — Что спрашивать, вы же не задержанная.
В туалете не оказалось даже самого маленького окошка. Женя лихорадочно металась по кабинкам, пока вдруг не сообразила, что нужно выбросить пистолет. Хотела сунуть его в сливной бачок, но тут хлопнула входная дверь. Женя быстро вышла из кабинки и чуть не столкнулась со вчерашней регистраторшей.
--Ой, доброе утро, — приветливо улыбнулась та. — А я думала, вы ушли уже. Вас только что защитник ваш спрашивал. Чернявый такой, на китайца похож.
— Как он? — Женя за спиной лихорадочно пыталась всунуть «браунинг» в бумажник, который вчера отдал ей на хранение Мент перед тем, какого погрузили в «скорую». — Что-нибудь серьезное?
— Да нет, ерунда. — Медсестра махнула рукой: — . До свадьбы заживет.
Пистолет наконец влез достаточно глубоко.
— Вы передайте ему, что я к нему зайду попоз
же. В участок сейчас схожу, заявление на этих подонков напишу и потом загляну.
— А-а, так это вас Петрович дожидается? Хорошо, передам. — Регистраторша двинулась было к. кабинке, но Женя вдруг воскликнула:
— Ой, я и забыла совсем! Он вчера выронил в драке. — Она протянула медсестре бумажник: — Не могли бы отдать? А то он волнуется небось, думает, что потерял.
— Конечно передам. — Женщина сунула бумажник в карман и нырнула в кабинку, пока ее не задержали снова.
— Спасибо большое! — крикнула Женя через дверь, облегченно вздохнула и открыла кран с холодной водой.
Анисимов сидел на кушетке и, казалось, спал. Женя уже хотела проскользнуть мимо него и убежать, но в последний момент он вдруг открыл глаза. Посмотрел на нее, зевнул сладко и встал:
— Ну что, пошли?.. Вот, ексель-моксель, старость — не радость. По ночам бессонница мучает, а как утро, так в сон клонит. Ну прямо хоть в ночные сторожа иди работать.
От вчерашнего дождя на улице не осталось и следа. Даже лужи куда-то подевались. Ярко светило солнце, и неистово чирикали воробьи.
— Вот тут недалеко, через улочку. — Капитан семенил рядом, щурясь от яркого света. — Придем, я вас чайком напою с ватрушками. У меня жена в пекарне работает, каждый вечер с работы полную торбу ватрушек домой приносит, горячих еще. Прямо уже не знаю, кого ими угощать, ватрушками
этими.
Больше вокруг милиционеров видно не было, и Женя немного успокоилась. Значит, он про вчерашние дела еще ничего не знает. А даже если и знает, на Женю и Юма никак не думает. Хорошо, что хоть удалось сбагрить пушку и одновременно не потерять ее насовсем.
— Ну вот, уже пришли. — Капитан отпер дверь ключом. — Один я тут. Молодые, они все в столицы сбежать норовят, никто тут оставаться не хочет. Не знаю, что будет, когда я на пенсию уйду. Вы, Женечка, проходите пока в ту комнату, а я чайку заварю, липового. Вам с сахаром или, может, с медом хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101