— Это правда, бейим?
— Да.
— Значит, вы теперь семь лет будете сидеть?
— Да.
— Вы, что же, не говорили: отрекаюсь, я этого не делал?
— Говорил.
— Надо было говорить: «Хорошо, пусть будет так, как вы хотите».
— Говорил.
— Совести нет. Ах, подлецы! — он зло повернулся к Рамизу. — Тебе тоже семь лет дали?
— Нет, меня оправдали.
— В этом мире все перепуталось, ничего не поймешь! Значит, оправдали?
— Оправдали. Отпустят сразу же?
— Потерпишь. На тебя должна прийти бумага. Что прикажете, Кямиль-бей?
— Ничего, благодарю.
— Ну не расстраивайтесь. Мужчине не положено волноваться. Может, не поняли? Как это можно — семь лет? Подождите, я пойду спрошу.
Ибрагим был очень огорчен и торопливо вышел. Оставшись наедине с Кямиль-беем, Рамиз схватил его руку, нагнулся и быстро поцеловал ее.
— Что ты делаешь? Прошу тебя, — сказал Кямиль-бей, отступая.
— В твоем лице я целую руку всем героям! Руку тех, кто погиб в Анатолии, тех, кто стал калекой, тех, кто сидит сейчас в тюрьме за правое дело... Простишь ли ты меня?
— Тебя? За что?
Отвернувшись, чтобы скрыть слезы, Рамиз-бей дрожащим голосом сказал:
— Я уже давно решил так себя вести. Вторая победа под Инёню укрепила мое решение. Нелегко быть шутом... Ты ведь не осуждаешь меня?
Кямиль-бей молча обнял товарища.
— В такое время я не могу торчать здесь, быть в стороне от борьбы,— продолжал Рамиз-бей.— Поэтому я и поступил подло, оставляя тебя одного.
— Ну, что ты говоришь.
Улыбаясь, они смотрели друг на друга. Рамиз-эфенди достал портсигар.
— Закурим, — предложил он. — Хочешь чашечку кофе?
— Придет Ибрагим, выпьем.
— Что ты? Я сам сварю. — Он подошел к керосинке и, стоя спиной к Кямиль-бею, взволнованно сказал: — Ты человек умный, тебя не надо утешать. Ты ведь, конечно, понимаешь, почему тебя осудили и сколько ты просидишь. Я уверен, что ты будешь здесь мимолетным гостем. Твоя жена огорчится, но долго ты не просидишь... Вот увидишь... Всего несколько месяцев... Клянусь аллахом, не больше.
Едва они выпили кофе, как пришла отпускная на Ра-миза-эфенди. Кямиль-бей помог товарищу собрать вещи. Они снова обнялись.
Когда дверь за Рамизом закрылась, Кямиль-бей с тоской посмотрел в окно и сел на койку. «Семь лет. Нет, нет, невозможно!» — прошептал он и прикрыл рот рукой.










1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106