В трудные моменты жизни, в мгновения душевной усталости или просто в минуты, когда прошлое вспоминается с особенной настойчивостью, он приходит сюда, к реке, единственной свидетельнице тех безвозвратных свиданий, и подолгу сидит на берегу. Только здесь, на этом берегу, он может по-настоящему отдохнуть душой и телом...
И сегодня Жумагул направился на заветное место, чтобы посидеть там немного, погрустить, отойти душой. Шел он медленным, тяжелым шагом усталого, старого человека. И вдруг почти у самой речки заметил, что навстречу ему идут девушка с парнем. Они шли молча и, занятые собой, ничего не видели вокруг. Внезапно они остановились и обнялись и теперь, в вечернем сумраке, казались одной фигурой.
Жумагул сбился с шагу, споткнулся и, удерживая равновесие, невольно вскрикнул. Парень с девушкой отпрянули друг от друга, только теперь они увидели, что не одни, и смутились.
И тут Жумагул узнал в девушке Жанат. Он замер в растерянности, а Жанат со своим избранником быстро пошли в сторону и, отойдя подальше, снова обнялись, опять слившись в густеющих сумерках в одну фигуру.
— Неудобно как-то получилось, — сказала девушка*
— А чего это он так вылупился?
— Узнал нас. Он ведь из нашего аула.
Но юноша не обратил на эти слова внимания.
— Наверное, молодость вспомнил, вот что, — улыбнулся он.
— Разве обязательно? Может, о чем-то другом подумал.
— Ну, о чем же мог подумать старик, когда ему навстречу идут в обнимку девушка с парнем. Как по-твоему? Через много лет, когда мы с тобой увидим молодых в обнимку, у нас тоже будут слезиться глаза.
— Выходит, мы когда-нибудь тоже...
— Постареем.
— Но ведь это ужасно.
— Ну, не расстраивайся. До этого еще далеко.
— Все равно ужасно, — сказала девушка, — если поздно или рано мы постареем...
— Нет, не все равно.
— Нет, все равно. Я не хочу стареть.
. — Ладно, — примирительно сказал юноша и крепче прижал девушку к себе. — Пусть будет по-твоему. Мы постараемся не стареть. Мы навсегда останемся молодыми.
— В самом деле?
— Совершенно серьезно...
— Ой!.. — счастливо сказала девушка.
Погасли последние облака, пунцово отражавшие лучи давно уже закатившегося солнца. Начало быстро темнеть. А Жумагул все стоял на том же месте, где споткнулся, словно чучело, оставленное за ненадобностью откочевавшим аулом, и все смотрел, смотрел вслед скрывшимся с его глаз молодым, чья жизнь только-только начиналась.
Кто знает, может быть, и в самом деле молодость вспоминал старый Жумагул...
1961 ЗИМОВЬЕ В ГЛУШИ
Едиге проснулся от топота архара, раздавшегося, показалось, прямо под ухом. Перестук копыт удалялся, делаясь все глуше и глуше, и вдруг пропал, будто его отрезали ножом. В снежную глубь угодил, подумал Едиге.
Небольшое окошко, разрисованное лохматой наледью узоров, было бледным — на дворе наступил рассвет. Но в комнате только-только начало светлеть. В углах все еще прячется темнота.
Едиге заметил, что он один, — бабушка, значит,, уже встала. Кровать мамы в тёре тоже пуста. В центре настенной кошмы, покрытой орнаментом, можно уже различать повешенную наискось, стволом вверх, двустволку. Это папина. Говорят, ее прозвали "кровавым дулом". Папа его был метким стрелком, никогда не промахивался. Едиге сам не видел, так люди говорят. Как-то он зараз уложил трех уток, пролетавших над аулом. Непонятно, как он мог двумя выстрелами уложить сразу трех уток. Но, видно, все правда. Потому что, оказывается, тогда все только что встали, хорошо выспавшись, и видели это своими глазами. Уток он отдал детям, прибежавшим на выстрел. А тем, кому не хватило, сказал: не хнычьте, завтра всем подстрелю по гусю. Папа никогда не лгал. Сказано — сделано. Щедрым был. Раз около соседнего аула он застрелил сразу четырех архаров. Конечно, при этом было сделано только четыре выстрела. Говорят, весь аул пропах тогда свежей кровью. Столько было белого сала, красного мяса... А домой отец принес маленький кусок. Бабушка говорит — это настоящий охотничий характер. В здешних краях никогда не было такого меткого охотника, как его папа. Говорят, попадал в глаз косуле1. Зачем в глаз, непонятно. Наверное, хотел, чтобы люди видели, какой он хороший стрелок. Но папа вовсе не был хвастуном. Просто он был первым среди сверстников, говорит бабушка. И в армию он ушел одним из первых, когда еще никто не уходил. Ему прислали бумажку с вызовом — и он сразу же ушел. В то время мы были друзьями с Керманом , говорит бабушка. Поэтому, наверно, и оставил свое ружье. Не знал, видимо, что будет война. Он думал, что позанимается военными упражнениями, побудет в
1 "Попасть косуле в глаз" — выражение, аналогичное русскому: "попасть в беличий глаз".
2 С Германией.
разных местах и вернется. Через четыре месяца после ухода папы, в зимнюю стужу, родился он, а только ему исполнилось полтора годика, началась война, рассказывает бабушка. Три года нет уже писем от папы. Некогда ему, наверное. Мороз ли, жара ли, ночь или день, не зная радости и смеха, воюют там. Одни сильные, здоровые джигиты. Воюют и воюют, и нет у них времени написать письмо домой. Так объясняет бабушка. А мама ничего такого не говорит, молчит. Сидит и молчит. А иногда, когда ей кажется, что никто не видит, плачет. И дедушка такой же. Нет, он не плачет. Мужчина ведь. Большой-пребольшой к тому же. Он не плачет, но он тоже сидит мрачный. И только иногда вздохнет тяжело. Это, конечно, от усталости. Весь день он на коне — пасет овец — и устает. В последнее время перестал даже рассказывать на ночь сказку и петь старинные предания.
В передней комнате зашипело. Это вскипевший чай выплескивается на плиту. Слышно, как около печки возится бабушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141