— Он очень даже симпатичный, Ричард, не правда ли, несмотря на свою...
— Да, приятный молодой человек, — еще более задушевно отозвался сэр Ричард. — Удивительно! Никогда не знаешь, что можно ждать от этих американцев!
Уэллс открыл дверь комнаты Герцога и сказал:
— Пожалуйста, сэр. Надеюсь, что сэр найдет здесь все необходимое.
Кровать уже была приготовлена ко сну. Джон Блэйн увидел свою пижаму и комнатный халат заботливо разложенными на кровати, а домашние туфли аккуратно стоящими рядом с ней.
Ночная лампа освещала комнату мягким светом, чего он не заметил перед ужином, когда заходил сюда переодеться. В камине горел слабый огонь, стараясь по мере сил нейтрализовать многовековую сырость.
— Рядом с лампой вы найдете свечу и спички, сэр.
— Хм! А зачем мне свеча? — удивился Джон Блэйн.
— Электричество часто капризничает, сэр. Кроме того, некоторые коридоры не освещены.
— Но у меня нет намерения гулять ночью по замку, Уэллс.
— Ах, сэр, никогда не знаешь, что нас ждет. Лучше быть готовым ко всему, я так считаю, сэр. Если вам больше ничего не нужно, желаю вам спокойной ночи.
— Спасибо, Уэллс.
Старик повернулся и вышел. Кэт наводила последний блеск в комнате: то проводила пальцем по подоконнику, желая убедиться, что там нет пыли, то поправляла атласные занавески. Комната была большая, с высокими потолками и окнами. Занавески из красного атласа истрепались, и Кэт старалась закамуфлировать прорехи в складках. Увидев, что за ней наблюдают, она оставила занавески в покое.
— У вас ссадина на лбу, — сказала она и подошла к нему, чтобы проверить.
— Это, наверное, сегодня утром, когда я ударился головой о низкую дверь, проходя из малого зала в большой, — объяснил он, поднося руку ко лбу.
— И вы до сих пор ничего не сказали! — воскликнула она.
— У меня были дела поважнее!
— Нужно сейчас же промыть рану, — засуетилась Кэт, направляясь к туалетному столику, где она взяла большой сосуд из фарфора, налила в таз воды и открыла комод в поисках чистого полотенца.
— Нет ничего страшного, — сказал он.
— Но в ваших волосах есть остатки запекшейся крови, — запротестовала она. — Наклонитесь немного, а то мне придется идти за лестницей.
Он засмеялся и подчинился, получая явное удовольствие от легких прикосновений Кэт, с усердием промывающей ему ранку на голове. От нее исходил свежий аромат; ее кожа была очень тонкой, а глаза — редкого сине-фиолетового цвета, который он никогда раньше не встречал; быть может, только у мадонны на картинах художников эпохи раннего христианства; ресницы — черные, густые, сильно загибающиеся кверху.
— Вы совсем не похожи на американца. Больно?
— Совсем нет.
— Нагнитесь еще немного, пожалуйста. Ужас какой вы высокий!
Все зависит от роста девушки, находящейся рядом со мной. Он впервые услышал, как она смеется, и ему очень понравился ее смех, непринужденный и очаровательный.
— У вас очень красивые губы, — заметил он. Она прикрыла рот рукой и сказала:
— Я не обратила внимания, что стою слишком близко к зам и вы не отрываете взгляда от моего декольте.
— А что же мне еще делать?
Она отошла на шаг назад и начала было:
— Видите ли, мистер Блэйн...
— Вы не могли бы называть меня просто Джон, пока я живу в замке? — перебил ее он.
— Я знаю только короля Джона, — кокетливо запротестовала она, пытаясь унять свой смех.
— А! Но ведь он мертв!
— Ах, опять начинает сочиться кровь.
Она опять подошла к нему, чтобы вытереть кровь, и продолжила:
— Король Джон не мертв, ну, не совсем. У него здесь постоянная комната, та, которую мы вам не дали. Старинный замок, подобный нашему, всегда остается обитаемым.
— Вы хотите сказать, что здесь живут привидения? Соблазнительный ротик находился совсем рядом, и он еле сдерживал себя. Поглощенная своей работой, она высунула свой язычок между двумя полосками белых зубов.
— Нет, — сказала она, — не привидения, это люди, с другими формами, быть может, но живые.
Она сделала шаг назад и жестом обвела комнату:
— В этой комнате вас может разбудить утром колокольный звон: когда-то давным-давно внизу находилась королевская часовня. В наше время ее переоборудовали в зал для бальных танцев. А раньше королева Елизавета склонялась там перед алтарем в предрассветной молитве, вы знаете это? Она была набожной, хотя, об этом мало кто знает. Мне кажется, она чувствовала себя одинокой и боялась кому-либо довериться, даже Эссексу, которого любила. Если бы она призналась ему
в своей любви, то дала бы ему преимущество перед собой. Но она все-таки это сделала.
— Откуда вы знаете, что она призналась ему в любви?
— Она не могла не сделать этого. Хоть она и была королевой, но влюбилась как обыкновенная женщина. Я думаю, что она боролась со своим чувством, зная, что не может, не должна отдаваться простому мужчине. Но сердце взяло верх. Когда я об этом думаю, я счастлива, что я простая девушка.
— Очаровательная девушка! Она опять засмеялась.
— Я слишком разговорилась! Вы не должны были бы слушать меня.
— Я не мог не слушать вас. Она разыграла раздражение:
— Ну, хватит, пора мне и помолчать. А на лбу у вас всего лишь маленькая царапина.
Она отошла к туалетному столику.
— Нет, нет! — запротестовал он, следуя за ней. — Прошу вас!
— Если вы и дальше будете подсмеиваться надо мной... Она была уже около двери, когда он предложил:
— Вернемся еще раз к истории замка. Мне хотелось бы, чтобы вы о нем еще рассказали.
Она остановилась на пороге, размышляя, затем сказала:
— Я вызвалась проводить вас по коридорам, потому что они действительно опасны.
— И там тоже бродят призраки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61