— К несчастью, он почти пуст, как и все остальное.
— Вам не приходила в голову мысль продать другие ценности?
— Нет, — сухо ответил сэр Ричард. — Я не имею на это право.
— Кто же может вам это запретить?
— В замке есть другие обитатели.
Джон Блэйн удивленно поднял брови и произнес:
— Вы хотите сказать...
— Я говорю о великих исторических личностях, — заявил сэр Ричард.
— О привидениях? — полушутя, полусерьезно осведомился Уэбстер.
— О выдающихся усопших, — на полном серьезе выдал сэр Ричард.
В этот момент на пороге появилась леди Мэри, грациозная и миниатюрная в платье цвета жемчуга.
— Извините меня, я заставила вас ждать.
— Нет, друг мой. — Сэр Ричард направился к ней и старомодным жестом подал ей руку. — Мы пили шерри и разговаривали о разных пустяках.
Он пододвинул ей стул и сам сел, как обычно, во главе стола,сказав:
— Мистер Блэйн, ваше место справа от леди Мэри, а ваше, Филипп, — слева.
Когда все расселись, Уэллс подал суп, томившийся в супнице на сервировочном столике. Джон Блэйн оглянулся и спросил:
— А где же Кэт?
Наступившее молчание было прервано Уэллсом, который тоном извинения ответил:
— Она сейчас придет. Что-то, видимо, ее задержало. Прошу прощения, миледи.
Уэбстер попробовал суп и, засунув салфетку за воротник, радостным тоном сообщил:
— Превосходный суп, леди Мэри.
— Да, Уэллс прекрасно готовит супы. Кажется, он варит их на костях.
Леди Мэри ела суп, очень деликатно поднося ко рту серебряную ложку и почти не касаясь ее. При свете кнделябров ее обычно бледное лицо было светло-розовым, а глаза мистически блестели.
Джон Блэйн продолжил разговор на интересующую его тему:
— Кэт является для вас чем-то вроде секретаря, не правда ли?
— Она помогает нам во всем, — тихо ответила леди Мэри.
— Я нахожу ее очень красивой, — добавил Джон Блэйн. Уэллс повернулся к обедающим. Ни на кого не глядя, ровным голосом, как если бы он объявлял неизвестного гостя, Уэллс сказал:
— Моя внучка — горничная, сэр.
И с этими словами он покинул комнату.
— Я очень рад, господа, что вы проведете эту ночь в замке, — словно не слыша Уэллса, сказал сэр Ричард. — Я не люблю говорить о делах после ужина. Думаю, что предпочтительнее перенести этот разговор на утро, тем более что день был слишком утомительным.
— Мне всегда доставляет огромное удовольствие быть вашим гостем, — сказал Уэбстер.
— Благодарю вас, сэр Ричард, — сказал Джон Блэйн. — Видите ли, я совсем еще не видел замка. Мне хотелось бы осмотреть его полностью, вовсе не для дела, а из любопытства: я никогда еще не посещал места более чарующего и завораживающего. Уверен, что здесь возможны всякие чудеса.
Леди Мэри наклонилась к нему, сияя от удовольствия:
— Вы тоже так считаете? И вы правы! Это вопрос верования, которое священные книги называют верой. Клянусь вам, я видела собственными глазами...
— Извините, сэр Ричард...
На пороге стояла Кэт в своем черном платье и кокетливом белом переднике и белой наколке в волосах. Она умылась холодной водой и заново причесалась. Увидев ее, Джон Блэйн не мог оторвать от нее взгляда. Но если накануне вечером он воспринял ее одеяние как театральный костюм, то сегодня оно привело его в состояние раздражения. Он находил вопиющим это подчеркивание социального разделения на классы. У них в Америке Кэт могла бы строить свою судьбу, невзирая на происхождение.
— Звонят из Нью-Йорка, — сообщила она. — По-моему, это опять отец мистера Блэйна, сэр.
Джон встал и бросил свою салфетку на стол.
— Отец? Интересно, что он хочет мне еще сказать? Мне кажется, он уже все сказал час тому назад. Прошу вас извинить меня, леди Мэри.
— Пожалуйста... Подумать только, вы будете с ними разговаривать через океан! — воскликнула та изумленно.
Проследив взглядом за двумя молодыми людьми, удаляющимися по темному коридору, она продолжила:
— Я спрашиваю вас, Ричард, почему вы считаете странным то, что я ИХ слышу, когда ОНИ к нам обращаются из потустороннего мира, в то время как незнакомый нам человек может с нами общаться из-за океана без всякого провода!
—- В наше время, — рассеянно возразил сэр Ричард, — ничего' не кажется мне странным.
Появился Уэллс, неся на огромном серебряном подносе зажаренных тетеревов.
— Как вкусно! — воскликнул Уэбстер. — Это мое самое любимое блюдо из дичи. Но ведь сейчас не сезон.
— Пожалуйста, сэр, — твердым голосом сказал Уэллс, накладывая ему куски дичи и поливая их соусом.
— Хорошо, хорошо! Больше никаких вопросов! Собственную дичь можно есть когда угодно.
— Уэллс, — строго сказал сэр Ричард, — я не позволяю браконьерства в моих лесах!
— Конечно, сэр, — согласно кивнул Уэллс. — Именно это я и сказал браконьеру, конфискуя у него этих глухарей.
— Бы должны были передать их лесничему, — упрекнула его леди Мэри.
— Что ж, раз уж так получилось, — рассудил Уэбстер шутливым тоном, — они будут лучше себя чувствовать в наших животах, чем в животе у лесничего.
— Конечно, сэр, — сказал Уэллс и вышел.
Ужин продолжался в молчании. Уэбстер взял болышим и указательным пальцем хрупкую кость и с аппетитом гурмана обглодал ее, а затем, вытерев руки салфеткой, сказал:
— Пользуясь временным отсутствием нашего гостя, я хочу доложить вам, что предпринял еще одну попытку добиться, чтобы ваш замок классифицировали как исторический памятник. Но замков у нас хоть пруд пруди! На прошлой неделе я прочитал в «Таймс» заметку следующего содержания: «Сдается замок, содержащий двадцать пять жилых и десять ванных комнат, за один миллион в год плюс дополнительные расходы на его содержание, что составляет двадцать тысяч
ливров».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61