В наше время каждый должен думать и думать обо всем, насколько это возможно. Да, вспомнила, мистер Блэйн, будьте так любезны выехать из замка, не дожидаясь приезда туристов.
Тот посмотрел на нее озадаченно: не был ли он предметом черного английского юмора?
— Я должен выехать, леди Мэри? — переспросил он.
— Да, прошу вас, — сказала она с чрезмерной любезностью. — И со всей вашей когортой! Кэт, скажи этим людям, что мистер Блэйн покидает замок по моей просьбе.
— Они меня не послушают, миледи. Я уже пыталась сделать это.
Огорченный Джон Блэйн сказал:
— Хорошо, леди Мэри. Мы уезжаем. Однако должен вам заметить, что сэр Ричард дал нам разрешение приступить к предварительным работам, как это было предусмотрено.
Леди Мэри вытянулась во весь свой рост. Она качнулась, и Кэт хотела ее поддержать, но старушка вновь обрела равновесие и голосом, дрожащим от возмущения, воскликнула:
— Как вы смеете!.. Вы что, не знаете, с кем разговариваете? Я здесь у себя дома, мистер Блэйн, и имею право...
— Хорошо, хорошо, не волнуйтесь так, я ухожу.
— Кэт, — величественно приказала леди Мэри, — проводи его, а то он опять потеряется. — И добавила более тихим голосом: — Ни за что не подпускайте его к сэру Ричарду. Если увидишь Уэллса, пришли его немедленно ко мне.
— Слушаюсь, миледи.
Она последовала за Джоном, который вместо того, чтобы отдать распоряжения своей команде, молча удалился в тиссовую аллею. Она догнала его, и они, остановившись, долго смотрели друг на друга. Наконец он нарушил молчание:
— Кэт, что все это значит? Один разрешает, другая запрещает. Оба разбрасываются приказами, словно живут в средние века.
В голосе его чувствовалось раздражение.
— Отчасти вы правы, мистер Блэйн, — согласилась Кэт. — Они живут своим прошлым, этим и объясняются их странности. Это все из-за замка. Им обязательно нужно уехать отсюда.
— Возможно, существует какой-то способ, чтобы все уладилось, даже если этот способ и не вечен, — сказал он, цитируя еще раз китайскую пословицу. Он взял ее руку и разложил ее на своей ладони, как цветок. — Вы знаете, что у вас очень красивая маленькая ладошка?
— Прошу вас... — Она покраснела и попыталась отдернуть руку, но он не давал.
— Почему вы остерегаетесь американцев?
— Вовсе я их не остерегаюсь. Впрочем, вы единственный американец, которого я знаю.
Джон находил ее такой грациозной, красивой, степенной и благородной. Какие тонкие черты лица! Какая нежная кожа! Какие необыкновенные фиолетовые глаза!
— Но почему вы все-таки не доверяете мне?
— Прошу вас, мистер Блэйн...
Он заметил в ее взгляде выражение, которое его встревожило.
— Случилось что-нибудь, Кэт?
Она прикусила губы, но слезы уже полились у нее из глаз.
— Просто я... — ее голос надломился.
— Что же? — Он поднял ее подбородок, но она отвернула лицо.
— Это все сложно. Дело не только в замке. Все эти хлопоты
вывели сэра Ричарда и леди Мэри из обычной колеи, здоровье их пошатнулось. А я должна думать о них и заботиться.
— Вы имеете в виду сокровища?
— Да, да, я думаю, что все это из-за них.
— У вас есть предположение, где их можно найти? — Джон спокойно, но твердо смотрел на нее, и она разволновалась.
— Нет, нет... я... я не знаю... мистер...
— Джон! — перебил он ее.
— Джон, — повторила Кэт, словно послушный ребенок.
— Только теперь я начинаю понимать.
— Я хотела бы, чтобы вы уехали. — Ее голос был тихий и грустный. — Оставьте нас в нашем одиночестве.
— Не нужно сваливать на меня всю ответственность, Кэт. Я тут ни при чем. И мой отъезд не разрешит всех проблем. Неужели вы не можете мне все объяснить?
Потеряв терпение, она тоже его перебила:
— Говорю вам, что все очень не просто. Я ничего не могу вам объяснить. Я всего лишь горничная.
— Не скромничайте! Без вас замок пропадет! И я не хочу бросить вас здесь. Я останусь здесь до тех пор, пока...
Кэт тоже умела быть твердой.
— Ни в коем случае! Вы уедете, как просила вас об этом леди Мэри.
Он капитулировал, видя, что они оба не уступят своих позиций.
— Ну хорошо, мы сейчас же уедем.
Уэллс подошел к леди Мэри.
— Вы меня звали, миледи?
— Да, я хочу знать, где сэр Ричард. Уэллс захлопал ресницами.
— Я не знаю, миледи. Перед обедом он ускакал на своем жеребце, но куда, мне неизвестно. Я могу идти?
— Вы должны были бы это знать. Это входит в круг ваших обязанностей, Уэллс.
— Но мои обязанности настолько разнообразны, что я не...
— Не смейте со мной говорить в таком тоне! — Слушаюсь, миледи.
Она замолчала, выражая ему тем самым свое неодобрение.
— Ступайте и найдите его.
— Слушаюсь, миледи.
Он был уже у ворот, когда она позвала его:
— Уэллс, подойдите ко мне!
Он медленно вернулся и встал перед ней, опустив руки вдоль своего изможденного тела. На его старом и худом лице ничего нельзя было прочесть, кроме любопытства.
— Уэллс, — прошептала леди Мэри, — я знаю... теперь... Он молча смотрел на нее, не понимая.
— Уэллс! — сухо повторила она.
— Слушаю, миледи.
— Я знаю все!
— Что все, миледи?
— Уэллс, я видела его!
На этот раз выражение лица старика изменилось: щеки задрожали, глаза задергались, он облизал губы, прежде чем заговорить.
— В таком случае я могу сказать одно: я счастлив, миледи. Эта тайна меня страшно давила.
— Могу себе представить! Вы действовали по зову совести, я ни в чем вас не упрекаю.
Она замолчала, и ее рот задрожал.
Взволнованный почтительной нежностью, он отвернулся, а она продолжила тихим, задыхающимся голосом:
— Уэллс... ребенок... Колэн... он ведь небыл вашим сыном, правда?
— Нет, миледи.
— Тогда почему вы...
— Из-за его матери, из-за Элси. Я был от нее без ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61