— Поэтому на первый раз мы вас накажем не так строго, как нужно было бы. Придете в субботу на комиссию и заплатите штраф. Потом я вам верну права.
С облегчением вздохнув, Аброр вышел на улицу. Время приближалось к четырем часам. Он нашел такси и, приехав в институт, торопливо поднялся к себе. Тут же его вызвали к Яминову.
Заместитель директора сидел в глубине обширного своего кабинета за столом, чуть нагнувшись, подставляя лицо под ветерок вентилятора.
— Товарищ Агзамов, где это вы пропадаете в рабочее время? — спросил он, не изменив позы.
— Я об этом говорил Сайфулле Рахмановичу.
— А вы не помните, что говорил Сайфулла Рахманович о государственной дисциплине. По какому делу и в какое государственное учреждение вы ходили, представьте об этом дирекции письменное объяснение... Мне кажется, что у наших сотрудников — у некоторых, разумеется,— в рабочее время появляется неотложная нужда заняться личными делами. Вы заведующий отделом, вы должны показывать другим сотрудникам пример. Положительный пример!
Аброр догадывался, что небезызвестный Эрудит доводит до институтского начальства сведения об его отлучках.
— А что, Гайрат Яминович, если время, которое мне придется потратить на письменное объяснение, я посвящу основной работе? — явно иронически спросил Аброр.— А вам я объясню устно: меня вызывали в ГАИ.
— Ваша машина попала в аварию, институту это известно, однако в этом вины института нет, не правда ли? Письменное объяснение соблаговолите принести сегодня же. Мы обсудим этот вопрос в дирекции и доведем свои выводы до сведения партбюро. Вы коммунист, пусть знают о вашей недисциплинированности и в партбюро!
— Зачем из мухи делать слона? Почему бы вам не сказать членам партбюро о том, что институтские задания я, бывает, делаю дома по ночам!
— Я этого не знаю! Объяснительную записку прошу...
— Вы мстите мне за критику? Я сам сейчас пойду в партбюро и расскажу обо всем!
Секретарь партбюро Сергей Адамян работал на четвертом этаже. Адамян был один, когда Аброр зашел к нему. Сидел в задумчивости, читал какую-то рукопись, держа карандаш в руке.
— А-а, Аброр, ты как раз мне и нужен!
Адамяну еще не было и тридцати, но из-за бороды и усов он ныыядел гораздо старше. Короткая черная борода красиво охваты-илла полукружием нижнюю часть полноватого лица; черные усы чуть (писали по краям рта.
Сергей, ты сперва можешь выслушать меня?
Лдамян знал про семейные заботы Аброра.
— Что-нибудь дома?
— Да нет, теперь здесь.
И он пересказал разговор, происшедший между ним и Ями-новым.
— Ты ведь знаешь, проект готовлю по графику, утвержденному дирекцией. До сих пор еще ни разу с графика не сбился. Ну что он ко мне пристает?
— Дисциплина важна во всем, Аброр. Как стало жарко, так появилось у нас немало любителей мест попрохладней да потенистей, под разными предлогами исчезают в рабочее время.
— Ты хочешь сказать, что я из таких?
— Нет, не хочу. Я-то знаю, как ты отца перевозил, как боролся за семью брата Вазиры-хон. Я даже не назвал бы это лишь личными делами. И об этом скажу в дирекции. Рахманов не такой мелочный, как Яминов. Но ты не задирайся. Лучше объяснить попробуй.
— Значит, писать объяснительную записку?
— Я же тебе говорю: не задирайся. А что касается объяснений... Дай-ка ты мне объяснение по другому поводу... Ты интересовался ташкентскими каналами и арыками, правда?
— И сейчас интересуюсь.
— Ну так смотри...— Адамян начал перелистывать рукопись.— Представляешь, площадь нашего города разрослась настолько, что длина его арычной сети превышает сейчас тысячу километров.
— Сколько, сколько? — не поверил Аброр.
— Больше тысячи! Вот здесь все подсчитано. Перестроить арычную сеть такой длины — задача огромная, правда? Не под силу одному тресту. Поэтому недавно создано городское управление водного хозяйства. Министерство водного хозяйства республики выделило в его распоряжение большие материальные ресурсы, технику, рабочую силу.
— Тогда дела пойдут быстрей,— заметил Аброр.
— Темпы-то ускорятся, но каково будет качество работы? В спешке как бы не наломали мы дров, дорогой, и с этой точки зрения вполне правомерно, что Союз архитекторов хочет тоже изучить и обсудить разного рода проекты, в том числе и этот.— Адамян потряс рукописью.— И ты, о ландшафтный наш архитектор единственный, тоже должен принять участие в предстоящем обсуждении. Возьми и хорошенько изучи.
Работы у Аброра было по горло и своей собственной. Но он взял из рук Адамяна большую картонную папку, раскрыл обложку, пробежал глазами по фамилиям авторов, по цветным надписям, выведенным чертежным четким почерком.
Ну, ясно: среди них — фамилия «Ш. Бахрамов». Узнал Аброр и подпись Шерзода, которая стояла рядом со словом «Утверждаю». Значит, он один из руководителей проекта.
— Сергей, ты сам-то познакомился?
— Может быть, мне пока не надо говорить, чтобы не повлиять на твое мнение, авторитетное и независимое?
— Перестань шутки шутить. Ты же знаешь о моем отношении к водным артериям Ташкента!
— Тут все наоборот по сравнению с твоими идеями... Предлагают Карасу, Койковус и подобные большие арыки одеть в бетон. На их берегах живут сотни семей. Авторы предлагают всех их переселить, по берегам проложить так называемую «инспекторскую дорогу». Представляешь, лучшие, пожалуй, места отдыха покроются асфальтом и бетоном, то есть летом превратятся в печку, которой нам, ташкентцам, очевидно, не хватает.
— Зато, как известно, Бахрамов любит передовые индустриальные методы, быстрые темпы, еще больше любит докладывать о досрочном выполнении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97