Клявинь подумал-подумал и замолчал, первый раз в жизни искренне согласившись с Осисом. Нельзя, в самом деле, играть своими деньгами так же легкомысленно, как государственными!
Цеплис с видимой неохотой начал оправдываться и перечислил достигнутые успехи, отметив также, что своей работой он укрепил положение предприятия. Но
его выступление никого не убедило, потому что он и сам не верил своим словам. Всеобщее настроение так и осталось враждебным к нему. Цирулис сидел нахохлившись в углу, изо всех сил стараясь никого не рассердить. Ведь у каждого из присутствующих имеется на следующих выборах в сейм по крайней мере один голос; обиженный человек никогда не будет голосовать за Цирулиса и, может быть, именно этот голос решит судьбу его мандата. .. Поэтому лучше поменьше говорить, а побольше расспрашивать и обещать людям все, чего, они пожелают. Так Цирулис поступал и на митингах. Сначала он выспрашивал у собравшихся, чего они желали бы от государства и от правительства. Высказанные пожелания Цирулис сводил вместе и в пламенной речи еще усиливал их вдвое, а то и втрое. Такой прием без осечки обеспечивал ему огромный успех, и люди уходили с собрания удовлетворенные, как будто они уже получили все, что просили. Кроме того, каждый из них уносил с собой портрет депутата Цирулиса, причем на обороте его были перечислены все мероприятия, проведенные данным депутатом в сейме. Список этих мероприятий в каждом округе выглядел по-иному, и если сложить их вместе, то оказалось бы, что Цирулис один проделал работу, возложенную на весь сейм, а остальные депутаты лишь тормозили его усилия. Не будь этих остальных депутатов, Цирулис совершил бы такие дела, что даже само существование сейма -на долгие времена стало бы абсолютно излишним, потому что ему просто нечего было бы делать. После длинных обличительных речей акционеры общества «Цеплис» приступили к выборам. В правление прошли Саусайс, Нагайнис и Лусис. Кандидатуру Цеплиса никто даже не выставлял. Директором-распорядителем присутствующие акционеры выбрали Эдмунда Саусайса — единогласно, так как и сам Цеплис отдал за него свои многочисленные голоса. Член правления Лусис получил довольно много голосов, Нагайнис же с трудом пробрался в правление. Цеплис
еще посмеялся над ним, заметив, что Нагайнис настолько потолстел, что его едва-едва пропихнули в правление. Нагайнис отрезал в ответ:
— Зато господин Цеплис растолстел уж настолько, что вовсе не смог туда пролезть!
По результатам голосования так и нельзя было установить, каким же количеством акций фактически обладает сейчас Цеплис, и потому у всех собравшихся осталось впечатление, будто к Саусайсу и Нагайнису перешли акции обанкротившегося Мартина Зутиса. Никому и в голову не пришло, что Цеплис продал им свои собственные акции!
Депутатов Осиса, Цирулиса и Клявиня не выдвинули в правление потому, что выборы в сейм были уже на носу, и никто не мог знать, попадут ли рпи в сейм. Если их не выберут в сейм, то и в правлении «Цеплиса» им нет места. Это лишний раз доказало, что накануне выборов депутату — грош цена!
После, оглашения результатов выборов большинство акционеров потихоньку ускользнули, чтоб не пришлось разговаривать с забаллотированным Цеплисом. Это были малодушные люди, избегавшие открытой борьбы и всегда нападавшие на противника исподтишка, уверяя при этом, что они перед ним ни в чем не виноваты. Цеплис провожал их иронической усмешкой — эти жалкие беглецы даже не подозревали, что их воображаемая жертва сама же все и подстроила так, чтобы оказаться жертвой. Однако некоторые акционеры досидели до конца. Среди них был и Дзи-люпетис: ему еще надо было выяснить с Цеплисом некоторые вопросы. Улучив удобный момент, он с виноватым видом подошел к Церлису и начал:
— Ну, пусть молодые покажут, на что они способны. Новая метла чище метет. И вам будет поспокойнее. Вы уже вдоволь набегались и намучились.
— Я еще не чувствую себя настолько усталым, чтобы спешить на покой. Но если таково мнение господ акционеров, то мне ничего другого не остается, кроме покоя. И какого черта я с.вами спутался, неужели ж сам не мвг выстроить завод? Денег было достаточно. Хоть знал бы, ради чего бегал! А так выхо-
дит, что я только приготовил тепленькое местечко для какого-то мальчишки. Вперед мне наука. — Цеплис прикинулся обиженным, чувствуя, что злорадствующий Нагайнис не сводит с него глаз. «Пусть, пусть покуражится! — думал он. — Посмотрим, что-то он запоет, когда кирпичи опять превратятся в глину».
— Из-за таких пустяков, господин Цеплис, не стоит волноваться. Ничто не вечно! Так же и меня в один прекрасный день могут прогнать из банка и посадить на мое место какого-нибудь Яна или Микеля. Куда пойдешь, кому скажешь? Когда две партии борются за власть, они 'не щадят простых смертных.
— Да, но банк основали не вы, и вам все равно, кто там во главе — Давис или Микель! А «Цеплис» — это была моя идея, и я воплотил ее в жизнь. Я бы ничего не сказал, если б на мое место пришел опытный, рассудительный человек. Но вы суете туда желторотого юнца, которого может одурачить каждый, имеющий хоть каплю смекалки! Он сядет в галошу и разорит «Цеплис» очень скоро. Как бы господам акционерам самим не пришлось горько пожалеть об этом! — многозначительно произнес Цеплис.
Дзилюпетис сразу насторожился. Его задели слова Цеплиса о том, что во главе банка может находиться Давис или Микель. Его как раз звали Давис; уж не хочет ли Цеплис поставить его на одну доску с Мике-лем Нагайнисом? Нет, это уж было бы наглостью со стороны Цеплиса!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133