ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Все оживленно и приятно беседовали, только у матушек что-то не ладилось, шло как-то через пень колоду. И та и другая ссылались на усталость и жару. Так время шло до пяти часов, пока госпожа Перса не напомнила обществу, что хорошо было бы и у них побывать.
И пришлось это весьма кстати. Задержись они здесь хоть немного, началось бы извержение вулкана, клокотавшего от гнева: я хочу сказать, взорвалась бы матушка Сида, позабыв обо всем, с чем должна считаться всякая гостеприимная хозяйка. А причин к этому было более чем достаточно. Прежде всего, она была крайне недовольна Юцей и Меланьей. Первая сегодня после обеда, как назло, конфузилась, чтобы не сказать больше, а вторая, эта самая Меланья, пустилась в такие разговоры с гостем, словно была с ним наедине. «Это уже было мало похоже на беседу в семейном доме,— рассказывала позже госпожа Сида.— Так могла вести себя какая-нибудь еврейская фрайла, болтая где-то в Шаба-це на променаде с уланскими лейтенантами под звуки военного оркестра. Видала, говорит, я всякие чудеса, но подобного позора — никогда!» Второе, что рассердило госпожу Сиду так же, если не больше, было поведение самой госпожи Персы. Правда, никто ничего не заметил, кроме одной только матушки Сиды, но для нее этого было достаточно. Видела она, как госпожа Перса вытирала своим чистеньким носовым платочком стакан, якобы плохо вымытый! «А стакан был чист, как алмаз!» — уверяла матушка Сида. И это до такой степени ее рассердило, что она чуть не взорвалась и не отчитала гостью в собственном доме. Но, к счастью, та напомнила, что пора идти, да и попы уже поднялись. И, таким образом, извержение гнева матушки Сиды было на сей раз отложено.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
или продолжение главы седьмой; в ней описан «прием» в доме попа Чиры, на котором и произошло столкновение, положившее начало открытой вражде между попадьями, а впоследствии, разумеется, и между попами
Дом отца Чиры был победнее, но хоть в нем не было такого богатства, зато сказывался вкус.
Гостиная, куда вошли гости, благоухала мылом и вербеной, а у попа Спиры пахло молодым сыром и базиликом. На диване, креслах и стульях не было канифасовых чехлов, но по дивану и креслам разбросаны вышитые подушечки и салфеточки, и на них голые амуры с колчанами для стрел (а у попа Спиры расшитые полотенца из тонкого сербского полотна). На полках фарфоровая и стеклянная посуда, по стенам — картины: какие-то баталии, иллюстрации к геснеровским идиллиям 1 и сцены из жизни в бозе почившей Марии Тере-зии. Здесь же висел писанный маслом портрет Чириного отца — старого скорняка Аверкия. Лицо у него весьма добродушное, перед ним стопка толстых книг,— хоть читать он был и не мастер, но как человек, уважающий образованных людей и постоянный подписчик на новые книги, он пожелал, чтобы перед ним лежало их как можно больше. И художник, согласно его воле, поместил сбоку четыре толстых романа Раича2, «Макробиотику» Хуфеланда и «Собрание Вещей» Доситея, а его «Советы здравого разума» Аверкий держал в руке. Но что особенно поражало всякого гостя, так это фортепиано. Фортепиано в те времена, да еще в селе! Кринолин — и то большая редкость и во всяком случае непопулярная штука на селе. Сколько девушек в этом самом селе, получив взбучку, отсиживались в кладовой или в зеленой метлине, спасаясь от старух, впадавших в ярость при одном упоминании о кринолинах! Не удивительно поэтому, что люди поражались, увидев фортепиано в селе, где из музыкальных инструментов известны лишь варган, свирель да волынка. Однако если бы читатель знал историю этого фортепиано, он перестал бы так удивляться. Отец Чира забрал его у одного вполне безнадежного должника, утешая себя поговоркой: «С паршивой овцы хоть шерсти клок»,— тем более что тяжба эта у него уже сидела в печенках. На фортепиано частенько бренчала, напевая песенки, фрайла Меланья. Будучи в хорошем настроении, отец Чира слушал ее с удовольствием, хоть это и были швабские песенки. Но когда он бывал не в духе, Меланья не прикасалась к инструменту, не осмеливаясь играть даже любимую отцовскую песню «Ясный месяц над горою», потому что, распалившись гневом, Чира не раз клялся изрубить инструмент топором или продать какому-нибудь шарманщику.
— Пожалуйста, усаживайтесь! Милости просим сюда, на диван,— рассыпается матушка Перса.— Меланья,
1 Геснер Соломон (1730—1788) —швейцарский поэт, живописец и гравер, известный своими идиллическими сюжетами.
2 Раич Йован (1726—1801) —сербский историк и писатель.
голубка, убери-ка свои книги, просто негде повернуться из-за этих ее книг, не дом, а базар какой-то. Убери и эту с дивана, чтобы мог сесть господин Пера.
И верно, одна раскрытая книга валялась на диване, другая на кресле, третья на подоконнике.
— Ничего, ничего, не беспокойтесь, мадемуазель, я сам,— сказал Пера, взял книгу и стал ее перелистывать. Это был «Ринальдо Ринальдини» 1 (тридцать седьмой выпуск) — увлекательный приключенческий роман на немецком языке, который в те годы все читали запоем. Меланья получила приличное воспитание: училась она в пансионе одной старой девы в Бечкереке и усвоила там многие весьма полезные для молодой девушки предметы, в том числе и немецкий язык; немецким она владела настолько, что по ночам, как утверждала матушка Перса, «бредила во сне по-немецки».
Гости еще молча рассаживались, когда вошла Эржа с подносом в руках, на котором стояли фарфоровые ко-фейнички и чашки с серебряными ложечками, и стала всех обносить. Принялись за кофе, и беседа вновь потекла, словно и не прерывалась. Снова все пошло гладко у преподобных отцов и у молодежи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики