Ярдли, с трудом сохраняя равновесие, вошел в лодку и протиснулся мимо девочек, сидевших на банках, к корме.
—- Толкай, Поль!— прозвучала команда, разорвав влажную тишину.
Такой громкий приказ и на топ-мачте услышали бы. Поль налег на лодку, и она поплыла. Мальчик догнал ее, занес ногу за борт, влез внутрь и уселся на носу. Ярдли стоял на корме, прижав деревянную ногу к борту, и греб длинным плоским веслом, он развернул лодку и направил ее на середину реки, в туман.
— Так гребут рыбаки в Новой Шотландии?— спросила Хетер.
— Именно так.
Лодка бесшумно заскользила над глубиной, слышалось только поскрипывание весла да иногда всплеск, когда оно опускалось в воду. Нос мягко покачивался вниз и вверх, а кормовое весло направляло лодку вперед. Когда они доплыли до мелководья, где в речное дно был вбит кол, Поль причалил лодку, и все стали удить. К восходу солнца Поль и Хетер поймали по две рыбины, а капитан — четыре. Дафна не выловила ни одной и упустила двух.
Пока они рыбачили, взошло солнце. Оно выкатилось из реки, как шар, солнечные лучи красными стрелами пронзили туман. Шар поднимался все выше, раздвигая облака, и постепенно бледнел, становясь из красного золотым. И Полю вспомнилась месса: в алтаре пылают свечи, отражаясь в золоченом облачении священника, голоса поющих замирают под куполом, и кажется, будто этот золотой блеск — божественное сияние. Туман дрогнул и поднялся, словно занавес. В деревне вспыхнул под солнцем церковный шпиль. Дальше, вверх по течению, загорелся шпиль в Сент-Жюстине, на другой стороне реки еще один. Потом заблестели выкрашенные алюминиевой краской крыши церквей. Мир стал ярким, начался день. Во всех приходах выше и ниже по течению реки зазвонили колокола. На воде их удары звучали приглушенно. Поль склонил голову, и Дафна с любопытством покосилась на него. Наклонившись, мальчик шептал про себя молитву, и Дафна, понаблюдав за ним, перевела глаза на Хетер и улыбнулась смущенно и чуть насмешливо. Капитан сердито посмотрел на нее. Когда звон утих, Дафна спросила:
— Ты всегда так молишься?
— Когда просыпаюсь, всегда. Это молитва Анжел юс '.
— Как забавно!
— Не груби,— сказал ей Ярдли.— Чужую религию обсуждать не положено.
— Да мне просто забавно, что Поль католик, вот и все!
— А католикам, черт побери, куда как смешно, что ^\ы протестанты.
— Мама говорит, что ты не должен поминать черта,— заметила Дафна.
Ярдли внимательно посмотрел на внучку.
— Послушай-ка, юная леди, в один прекрасный день я тебя выдеру.
Хетер проговорила:
— Поль, не обращай внимания на Дафну! Она вредничает. Она вообще противная.
Хетер вытащила из жестянки червя и покачала им перед носом сестры. Червяк был красный, блестящий,
1 Анжелюс — молитва в честь Богородицы, названа так по первому слову «ангел», читается утром, в полдень и вечером под перезвон колоколов.
скользкий, и на конце его извивающееся членистое тело загнулось колечком. Дафна содрогнулась и скорчила гримаску.
— Эх ты, боишься сама червяка на крючок нацепить,— сказала Хетер.— Приходится Полю их насаживать.
— Дедушка!— с достоинством окликнула деда Дафна.— Что она ко мне пристает! Скажи ей.
— Нехорошо, Хетер,— сказал Ярдли.
— фу,— сказала Дафна,— посмотри, какие у нее грязные руки!
Поль вскочил и закричал:
— У меня клюет!
Позабыв о спорах, все, затаив дыхание, следили, как Поль вываживает рыбу. Он стоял, очень сосредоточенный, и потихоньку подтаскивал ее к лодке, леска судорожно дергалась из стороны в сторону, описывая по поверхности воды разбегающиеся круги. Большие темные глаза мальчика расширились, рот приоткрылся, обнажив выступающие вперед зубы. Ярдли маневрировал лодкой, отводя ее от рыбы, пока наконец Поль не подвел добычу к самому борту, тогда капитан перегнулся через планшир и достал рыбу.
— Недурна,— сказал он.
Одной рукой Ярдли взял рыбу за голову, другой за хвост и переломил ей спину за плавниками. Раздался хруст сломанного хребта, и Дафна вздрогнула.
— Зачем ты так, дедушка!— воскликнула она.— Ты же знаешь, я этого не терплю.
Ярдли несколько секунд пристально смотрел на нее, будто силясь разгадать, что за особа его внучка.
— А я не терплю, когда рыба хватает ртом воздух на дне лодки. Вот это и вправду жестоко! И мясо у нее тогда становится невкусное. У многих рыб желудочный сок очень крепкий, он выделяется, даже когда они долго валяются без воды. И получается, что издыхающая рыба сама себя переваривает,— капитан вынул часы и поглядел на небо.— Пожалуй, пора в обратный путь! Скоро ваша мама встанет, будем завтракать*
20
Отец Бобьен всю ночь не спал. Когда стемнело, к нему явился Мариус. Священник накормил его ужином и уложил у себя в свободной комнате. Ночью они проговорили несколько часов. Сейчас Мариус еще не проснулся, днем он укроется здесь, а вечером уйдет.
Ранним утром, когда было еще темно, отец Бобьен встал, оделся и пошел в церковь. Он помолился за спасение души Атанаса Таллара и за Мариуса. Юноша слишком озлоблен, непримирим, если он не избавится от желчности и скептицизма, отец Бобьен не представляет, что с ним станется, и под конец отец Бобьен помолился за себя самого, он просил Бога дать ему силу и мудрость, чтобы охранить свой приход.
Вскоре после десяти отец Бобьен постучался в двери Талларов и его провели в библиотеку. Немного погодя, к нему вышел Атанас. На этот раз священник без всяких предисловий сказал:
— Я снова беседовал с вашим сыном, господин Таллар.
— С Мариусом? Где он?
— Неважно где. С ним все благополучно, если говорить о его здоровье. Мариус не хочет встречаться с вами сейчас, и я думаю, что это правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162