Если тебе не надоест такое времяпрепровождение, то птице оно не надоест никогда. Противная птица. Зовут ее лысухой...
В прошлом году Гочмурат и его друг, сын Ораз-хана Сахат-нияз, взяли с собой на настоящую охоту Довлета с Сапараком.
Другие парни, когда они брали с собой мальчишек, обычно держали себя перед младшими эдакими благодетелями: мол, мы вам оказали большую честь. А между тем мальчишки на охоте были хорошими помощниками. Но Гочмурат и Сахатнияз не из таких, они не заносились перед Довлетом и Сапара-ком, наоборот, доверили им нести ружья, а сами шли позади и вели беседу о своих делах...
Впереди охотников деловито бежал Евбасар, своим пегим цветом почти сливаясь с еще не покрывшимися новой зеленью кустами и сухими прошлогодними травами. Иногда то впереди, то по сторонам взлетали разные птицы. Евбасар не только не бежал к ним, но даже редко удостаивал их взглядом. Он знал, что они будут охотиться на уток, а до остального ему и дела не было.
Когда охотники углубились в заросли, то разделились: Гочмурат и Сахатнияз пошли дальше к берегу реки, где должны были устроиться в засаде, а Довлет и Сапарак вместе с Евбасаром остались на опушке леса, им предстояло вспугивать стаи и гнать их на охотников с ружьями...
Веселое это было занятие — кричать, шуметь, горланить песни, бегать, раскачивая ветки деревьев и кустарников, вспугивая тем птиц. Между двумя мальчиками, двигавшимися на расстоянии сорока шагов друг от друга, носился Евбасар. Казалось, собака теперь лишилась ума и достоинства. Евбасар лаял, рычал, повизгивал и даже свирепо набрасывался на собственный хвост. Но поведение собаки могло показаться глупым лишь стороннему наблюдателю. Когда раздались первые выстрелы, Евбасар покинул мальчиков и умчался к Гочмурату и Сахатниязу: умный пес знал, что для него наступило время отыскивать в прибрежных зарослях подстреленную дичь и приносить ее туда, где засели в кустах охотники...
Когда через какое-то время Довлет и Сапарак вышли к берегу реки, около Гочмурата и Сахатнияза уже лежало на земле штук десять убитых уток. Из кустов выбежал Евбасар с очередной добычей в зубах. Где-то в той стороне, откуда бежала река, прозвучали выстрелы других охотников, и взлетевшая стая уток полетела за движением воды. Гочмурат и Сахатнияз враз вскинули ружья и почти одновременно выстрелили. Одна утка камнем рухнула шагов за двести, туда сразу умчался Евбасар. Вторая была подранена, снижаясь, она пыталась лететь, но вскоре тоже упала в воду у противоположного берега.
Охваченный охотничьим азартом, Гочмурат стал быстро раздеваться.
— С ума сошел! Вода еще холодная,— попытался удержать его Сахатнияз.
Но Гочмурат его не послушал. Швырнув одежду на кусты, он прыгнул в воду и поплыл к другому берегу...
Явился Евбасар с отысканной уткой в зубах, осторожно положил ее на кучку убитых птиц. Увидев Гочмурата, собака, не дожидаясь приказаний, прыгнула в реку и поплыла вслед за ним. Когда парень миновал середину, Евбасар настиг его и поплыл рядом. Вскоре охотник и собака достигли противоположного берега и скрылись в кустах тальника.
— Вот что, ребята, давайте соберем сухих веток и разведем костер,— сказал мальчикам Сахатнияз.— Когда они вернутся, тепло им пригодится...
Довлет и Сапарак сразу кинулись искать сухой хворост, а Сахатнияз свалил невысокое засохшее деревце и принялся обламывать его сучья. Затем он сложил в кучку растопку и стал кресалом высекать искры...
Когда Гочмурат и Евбасар приплыли назад и выбрались из воды, костер уже пылал. Довлет заметил, что у брата даже кожа не покрылась пупырышками. Гочмурат был привычен, купался с ранней весны до самой зимы. В том, что брат Довлета сплавал в марте месяце на другой берег и вернулся, ничего для него необычного не было. Необычно повел себя лишь пес: положив принесенную в зубах утку, Евбасар отряхнулся от воды и уселся у огня, недовольно поглядывая на Гочмурата. Когда брат Довлета попытался погладить собаку, она не позволила, отбежала на несколько шагов...
— Что это с тобой, Евбасарчик? — удивился Гочмурат.
— Что, что,— проворчал Довлет, отлично понимавший своего четвероногого друга.— Он считает, что ты взялся не за свое дело. Отыскивать и приносить добычу должен он.
— Верно! — восхитился поведением собаки Гочмурат.— Когда я протянул руку за уткой, он боднул меня головой и сам схватил ее. Но ничего. Сейчас мы с ним помиримся...
Гочмурат схватил утку, за которой они с Евбасаром плавали на тот берег, и положил ее перед собакой. Но пес был настолько сердит на Гочмурата, что даже не взял лакомого угощения, а снова отбежал на несколько шагов, уселся и отвернул морду в сторону.
— Впервые вижу такую собаку! — в восторге вскричал Сахатнияз.— Верблюда за нее не пожалел бы...
— Что верблюда,— ответил Гочмурат.— Отец твой, Ораз-хан, нашему деду предлагал за Евбасара боевого коня. И дедушка не согласился...
Подметив, что пес изредка бросает вожделенные взгляды от которой сам отказался, Довлет, желая уберечь достоинство лохматого друга, взял птицу и опять положил ее перед собакой.
— Кушай, Евбасарушка. Гочмурат больше не станет тебя обижать. Теперь он будет только подстреливать уток, а приносить всегда их будешь только ты...
То ли поняв смысл сказанного, то ли успокоенный ласковым голосом Довлета, пес взял в зубы утку, но есть ее при всех не стал, а понес в кусты. Достойный Евбасар не желал показывать, как он проголодался на этой охоте...
Вспоминая прошлогоднюю охоту, Довлет гнал мимо знакомого леса овечью отару и думал, что скоро сам сможет ходить сюда на охоту с ружьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133