Разумеется, имелись статистически незначительные тенденции, незначительные, по крайней мере, на фоне общего развития. Это была тенденция к появлению большого числа разоренных, отверженных и нищих, которые в то же время были достаточно любопытными и гордыми, смелыми и отчаянными, и не стремились оказаться под защитой местных господ, хозяев, властей — такие люди уходили из городов в поисках своей удачи. Известно, что многие из них обзавелись кораблями для перевозки скота. Ими предпринимались серьезные меры для успешного завершения путешествий, ибо в крупных городах, столицах и на планетах Телнарии требовался не только хлеб, но и зрелища. В некотором смысле ситуация оказалась парадоксальной. В то время, как тысячи мелких городов превратились в развалины, а большая часть их населения ушла в деревни, прочие города — особенно метрополии, резиденции губернаторов, префектов, высокопоставленного духовенства и тому подобные места — были перенаселены и страдали от дополнительного и нежелательного прироста населения. Раздраженные и возбужденные праздные толпы жаждали хлеба и зрелищ, к тому же они составляли мощную, деятельную, трудно контролируемую силу опасные городские низы. Большинство этих людей имели гражданство, и, следовательно, право на пособие. Долгом и обязанностью жителей других планет было кормить их, обеспечивать и развлекать. Поддержка такого непроизводительного меганаселения крупных городов еще сильнее истощила ресурсы Империи. Уничтожались природные богатства целых планет, чтобы прокормить и одеть бесчисленные толпы горожан. Планеты прочесывались в поисках редких украшений, а также животных и артистов, чтобы развлечь толпу. Приток людей в крупные города значительно снизился с выходом указа о стабилизации и подписания обязательств — нетрудно предположить, что послужило одной из причин таких нововведений. Конечно, города уже были переполнены, и их население продолжало расти. На Тереннии, планете, о которой мы рассказываем, обязательства еще не были введены, но ходили слухи, что вскоре о них объявят. Конечно, горожанам закон об обязательстве был не слишком страшен, особенно тем, кто не занимался ремеслом или торговлей. Как всегда, в городе появлялись шайки преступников, которые грабили и убивали, врывались во дворцы и дома богачей, разрушали общественные здания, и, таким образом, несомненно, добивались освобождения от распространившихся на всех горожан обязательств. Следует заметить, что наш, крестьянин не был ничем связан, ибо не имел земли и не арендовал ее. Женщина же не пользовалась свободой, хотя получила ее давно — вместе с изменением социального положения, переходом в новое сословие и приобретением определенного вида занятий.
— Мне пора, — сказал крестьянин.
Теплые, влажные губы женщины прижались к его бедру — такой поцелуй могла бы подарить рабыня своему господину. Крестьянин отпрянул.
— Вернись в постель, — приказал он.
Женщина послушалась, опустилась на колени в ворох простынь, не спуская глаз с крестьянина.
— Ты не похожа на здешних женщин, — заметил он.
— Как это? — спросила она.
— Они тщеславны, холодны, обидчивы, вялы, — перечислил крестьянин. Он считал женщин скучными и не знал, кому они могут понравиться.
— Все они равны, — заметила она.
Крестьянин не стал спорить, даже не совсем понял эти слова. И в самом деле, что значит «быть равными»? Он считал, что в некоторых отношениях женщины превосходят мужчин — несомненно, они гораздо красивее.
— В юридическом смысле, — объяснила женщина, — по закону.
— Как может закон сделать равными совершенно разных людей? — спросил он.
— Не может, — согласилась она.
— Ты не такая, как другие женщины.
— Да, — подтвердила она, — я не похожа на них.
— Интересно, они настоящие женщины?
— Они — женщины, — кивнула она. — Просто они еще спят.
— Спят? — не понял он.
— Они еще не встретились со своими господами, — добавила она.
Крестьянин слушал, не перебивая.
— Каждой рабыне нужен господин, — продолжала она. — Без него она ненастоящая рабыня.
Не понимая этих слов, крестьянин запахнул плащ и подобрал с пола котомку с длинными лямками, приспособленную для того, чтобы носить ее за спиной. Когда он садился на корабль на Вениции, в котомке лежало несколько булок. Сейчас там оставался только последний кусок хлеба.
— Ты с другой планеты, — заметила женщина.
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Ты брал меня по-другому.
— У меня есть монета, — сказал крестьянин. — Ты и в самом деле не возьмешь ее?
— Оставь ее себе.
Его посох стоял у двери.
— Если тебя спросят, — проговорила женщина вслед, — скажи Бун Тапу, что ты заплатил.
— Но я не платил, — возразил крестьянин.
— Все равно скажи так.
— Я не хочу лгать, — заметил он.
— Должно быть, он уже ушел, — решила женщина. — Я знаю, в это время он как раз уходит.
Конечно, крестьянин когда-нибудь все же покинул бы селение близ фестанга Сим-Гьядини. Он был сильным, гордым и любопытным, его влекли другие миры, а к Вениции каждый месяц подлетали и улетали обратно корабли, завершив свидание с тем, что, по мнению крестьянина, напоминало движущуюся в небе звезду. Корабли походили на пустотелые сосуды, способные летать, подобно птицам, только между планетами. Брат Вениамин часто говорил об этом. Вероятно, брат Вениамин уже знал, что крестьянин не останется в селении. Во всяком случае, он отказался носить монашескую одежду, которая никогда его не привлекала. Кроме того, его решение покинуть дом ускорило неприятности с Пиг. Гатрон ударил его палкой, которая затем была сломана о спину самого Гатрона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83