Кроме того, ему нужно было иметь удостоверение, выдаваемое
милицией вместе с характеристикой, и документы о страховке. Точно так же
он не мог стать полным владельцем комнаты, которую для него сняла Туска,
пока милиция не выдаст ему соответствующие документы. Он не удовлетворял
даже самому элементарному требованию: наличию веры в бога Акха и справки о
регулярных приношениях богу.
Капитан милиции, перед которым предстал Юлий, изрек:
- Поскольку ты являешься дикарем, тебе прежде всего следует
обратиться к святому лицу.
Разговор происходил в небольшой каменной комнате с балконом,
выходящим на одну из террас Рынка. С балкона можно было прекрасно
наблюдать за всем происходящим на Рынке.
Поверх обычных шкур на капитане был накинут черно-белый плащ длиной
до пола. На голове у него была бронзовая каска со священным символом Акха
- колесом с двумя спицами. Кожаные сапоги доходили до середины икр. За ним
стоял фагор с черно-белой лентой, повязанной вокруг волосатого белого лба.
- Слушай меня внимательно! - прорычал капитан. Но глаза Юлия
непроизвольно косились в сторону молчащего фагора, удивлявшего юношу самим
фактом своего присутствия.
Двурогое существо стояло молча, со спокойным видом. Его рога были
затуплены: они были отпилены накоротко, а их режущие кромки стесаны
напильником. На шее у него был кожаный ошейник и ремень, полуприкрытый
белым волосом - знак покорности власти человека. И все же он представлял
опасность для жителей Панновала. Многие офицеры появлялись на людях в
сопровождении послушного фагора. Те отличались способностью прекрасно
видеть в темноте. Простой народ боялся этих животных с шаркающей походкой,
которые говорили на упрощенном олонецком языке из восьмисот пятидесяти
слов. Как можно, думал Юлий, общаться с такими зверями, зверями, которых
люди снежных просторов ненавидели со дня своего рождения. И которые увели
в неволю его отца.
Разговор с капитаном не обещал ничего хорошего, но это были только
цветочки. Юлий не имел даже права жить, если не подчинится правилам, число
которых казалось бесконечным. Но Киале постарался внушить ему, что ему
ничего не остается, как подчиниться. Чтобы стать гражданином Панновала,
нужно было научиться думать и чувствовать как панновалец.
Ему было дано указание приходить к священнику, который жил неподалеку
от его комнаты. Последовали многочисленные многочасовые беседы, в ходе
которых священник вдалбливал ему тематическую историю Панновала,
возникшего из тени великого Акха на вечных снежных просторах, и в течение
которых он был вынужден заучивать наизусть многие отрывки из священного
писания. Ему также приходилось делать то, о чем просил его священник
Сатаал, включая и беготню по разным поручениям. Сатаал был ленив от
природы. Для Юлия был маленьким утешением тот факт, что все дети
Панновала, без исключения, проходили этот курс обучения.
Сатаал был человеком крепкого сложения, с бледным лицом, с небольшими
ушами, но тяжелый на руку. В случае, когда ученик нуждался в хорошем
внушении, Сатаал забывал даже свою лень. Голова его была обрита,
посеребренная борода заплетена в косички, как это делали многие священники
его ордена. На нем была надета черно-белая сутана, свисающая до колен.
Лицо его было изрыто оспой. Юлий не сразу понял, что несмотря на седые
волосы, Сатаал не достиг еще и среднего возраста. Ему даже не сравнялось
двадцать лет. Тем не менее ходил он согбенной походкой, свидетельствующей
о солидном возрасте и большой набожности.
Когда Сатаал обращался к Юлию, голос его всегда звучал
доброжелательно, но как бы издалека, тем самым подчеркивая пропасть между
ними. Юлия успокаивало отношение к нему этого человека, которое, казалось,
говорило: "Это твоя работа, но также и моя. И я не стану усложнять жизнь и
тебе и себе, докапываясь до твоих подлинных чувств". Поэтому Юлий
помалкивал, прилежно зубря напыщенные вирши.
- Но что же это означает? - как-то спросил Юлий, не поняв какого-то
места в священном писании.
Сатаал медленно поднялся, заслонив плечами свет, падавший ему на
затылок, нагнулся к Юлию и сказал нравоучительно:
- Сперва выучи, а потом пытайся понять. После того как ты выучишь,
мне легче будет растолковать тебе то, что ты выучил. Ты должен учить
сердцем, а не головой. Акха никогда не требовал понимания от своего
народа. Только послушание.
- Ты сказал, что Акхе нет никакого дела до Панновала.
- Главное - что Панновалу есть дело до Акхи. Ну, давай еще раз:
Кто жаждет лучей Фреира,
Тот попадет к нему на крючок:
И потом уже будет поздно,
Он сожжет слабую плоть.
- Но что все это значит? Как я могу учить то, что не понимаю? -
спросил Юлий.
- Повторяй за мной, сын мой, - сурово сказал Сатаал. - Кто жаждет...

Юлий чувствовал себя придавленным этим темным городом. Его густые
тени обступали со всех сторон, стискивая душу. Во сне он часто видел мать,
и кровь струилась у нее изо рта. Вздрагивая, он просыпался и лежал в
постели, устремив взгляд в потолок. Временами, когда воздух был
относительно чист, он мог увидеть прилепившихся к потолку летучих мышей и
свисающие сталактиты. И тогда им овладевало страстное желание вырваться из
этой ловушки, в которую он сам себя загнал. Но идти было некуда.
Однажды, охваченный среди ночи отчаянием, он пополз за утешением в
дом Киале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23