Сзади была
перегородка с замысловатым рисунком. Сатаал быстро прошел мимо нее и
направился к узкому проходу по небольшим ступенькам. Когда они повернули
за угол, свет быстро померк. Звякнул колокольчик. Охваченный беспокойством
Юлий споткнулся. Он попал в Святилище быстрее, чем ожидал.
Впервые за время пребывания в перенаселенном Панновале вокруг него не
было ни души. Их шаги отдавались гулким эхом. Юлий ничего не мог
разглядеть. Священник впереди него казался бестелесным призраком, ничем,
темнотой в темноте. Юлий не осмеливался ни остановиться, ни заговорить. От
него сейчас требовалось одно: слепо идти за своим наставником, и все, что
бы ни произошло, он должен воспринимать как испытание своей веры.
Если Акха любит подземную тьму, то также должен любить ее и он. Тем
не менее пустота, которая, казалось, шелестела в ушах, тяготила его.
Казалось, они уже целую вечность продолжали идти в чрево земли.
Мягко, внезапно, возник свет. Колонна света пронизывала озеро
стоячего мрака, образуя на дне его яркий круг, к которому направлялись
двое погруженных во тьму людей. Грузная фигура священника была четко видна
на фоне света. К Юлию начало возвращаться осознание того, где он
находится.
Стен не было.
И это обстоятельство вызывало еще больший страх, чем полная тьма.
Юлий уже привык к замкнутому пространству, к тому, что вокруг него были
каменные перегородки и он постоянно натыкался на кого-нибудь - спину
незнакомого мужчины, плечо женщины... И теперь его охватил острый приступ
агорафобии. Он, растянувшись, упал на мостовую, издав придушенный стон.
Священник не обернулся. Он достиг того места, где колонна света
упиралась в пол, и продолжал идти дальше, постукивая каблуками, так что
его фигура почти мгновенно скрылась за туманным столбом света.
Придя в ужас от мысли, что может остаться один, юноша стремительно
вскочил и побежал вперед. Когда его пронзил столб света, он взглянул
вверх. Там, над собою, он увидел отверстие, через которое падал
обыкновенный дневной свет. Там, наверху, был знакомый ему с детства мир,
от которого он отрекался ради бога тьмы.
Он увидел зубчатую скалу. И он понял, что находится в пещере, своими
размерами превышающей весь Панновал. По какому-то сигналу, возможно, звону
колокольчика, раздавшемуся вдалеке, - кто-то открыл дверь во внешний мир.
Предупреждение? Соблазн? Или просто для драматического эффекта?
Возможно, все вместе, подумал он. Ведь жрецы намного умнее его. И он
поспешил за исчезающей фигурой священника. Через секунду он скорее
почувствовал, чем увидел, что свет позади него померк. Дверь в высоте
закрылась. Он снова очутился в полной темноте.
Наконец они достигли дальнего конца гигантской пещеры. Юлий услышал,
как замедлились шаги священника. Не колеблясь ни секунды, Сатаал подошел к
двери и постучал. Через несколько мгновений дверь медленно отворилась. В
воздухе над головой пожилой женщины висела лампа. Женщина, непрерывно
шмыгая носом, пропустила их в каменный коридор, а затем закрыла за ними
дверь.
Пол в коридоре был устлан циновками. Вдоль стен на уровне пояса
проходила лента с искусной резьбой. Юлию хотелось рассмотреть ее поближе,
но он не осмелился. Остальное пространство стен было без украшений.
Шмыгающая носом женщина постучала в одну из дверей. Когда послышался
ответный стук, Сатаал распахнул дверь и подал знак Юлию входить.
Нагнувшись, он прошел под протянутой рукой своего наставника в комнату.
Дверь закрылась за ним. Он видел Сатаала в последний раз.
Комната была обставлена переносной каменной мебелью, покрытой
цветными накидками. Она освещалась двойной лампой на железной подставке.
Два человека, сидящие за столом, подняли головы, оторвавшись от чтения
каких-то документов. Один из них был капитан милиции. Его каска с эмблемой
в виде колеса лежала рядом с ним на столе. Другой был худой и седой
священник с приветливым лицом, который постоянно мигал, как будто один вид
Юлия ослепил его.
- Юлий из Внешнего Мира? Поскольку ты здесь, ты сделал еще один шаг
на пути служения богу Акха, - проговорил священник пронзительным голосом.
- Я - отец Сифанс, и прежде всего я должен спросить тебя, не отягощают ли
твою душу какие-либо грехи и не хочешь ли ты в них исповедоваться?
Юлий был сбит с толку тем, что Сатаал так внезапно покинул его, не
шепнув на прощание ни слова. Но он подумал, что уже сейчас должен
отказаться от таких мирских понятий, как любовь и дружба.
- Мне не в чем исповедоваться, - угрюмо сказал он, не смотря в глаза
священнику.
Священник откашлялся. Заговорил капитан.
- Юноша, взгляни на меня. Я капитан Северной Гвардии Эброн. Ты прибыл
в Панновал на санях, запряженных упряжкой Грипси. Она была украдена у двух
известных торговцев этого города, Атримба и Праста, которые жили в Вакке.
Их тела были найдены в нескольких милях отсюда, пронзенные копьями.
Создается впечатление, что их убили во сне. Что ты скажешь относительно
этого преступления?
Юлий смотрел в пол.
- Я ничего об этом не знаю...
- Мы думаем, что ты знаешь все. Если бы преступление было совершено
на территории Панновала, ты заплатил бы смертью. Что ты на это скажешь?
Юлий почувствовал, что его бьет озноб. Он совсем не ожидал такого
поворота событий.
- Мне нечего сказать.
- Очень хорошо. Ты не сможешь быть священником, пока эта вина лежит
на твоей совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23