..
- Хвала Митре, - воскликнул Ловкач, - выпьем за
светлейшего Эдарта! До дна!
Хозяин не мог отказаться от подобного тоста и с гулким
бульканьем влил в себя всю чарку. Непослушными пальцами
подхватил из вазы персик, надкусил смачно, забрызгав
окружающих соком.
Потом пили за чад и домочадцев главы городской стражи,
за родителей его и родителей его родителей, за мудрость
его и безжалостность к врагам, за палачей его и победу
верблюдов его на предстоящих бегах.
- Люблю я светлейшего, - еле ворочая языком, вещал
Флатун, брезгливо отодвигая подвернувшуюся чашу с шербетом
и таща через стол солидных объемов кувшин аренджунского, -
Митрой клянусь, так люблю, что подарю белую верблюдицу...
Ловкач и Конан шумно одобрили это решение, а варвар тут
же потребовал раки, чтобы отметить столь неслыханную
щедрость.
- Раку пьет голытьба и разбойники, - скривился хозяин
"Верблюжьего горба", - но у меня есть шемское вино из
пальмовых листьев, напиток столь же крепкий, сколь и
приятный.
Напиток принесли, и все, включая безденежных приятелей
Конана, принялись угощаться, закусывая фруктами, халвой,
нугой, пахвалой, лаклаком и кус-кусом. Киммериец щедро
расплачивался, нисколько не сожалея об убывающей тяжести
кошеля и не обращая внимания на то, что вокруг стола сидело
гораздо больше народа, чем в начале пирушки: многие
посетители присоединились к празднеству и под шумок уплетали
яства и наливались винами, восторженными криками
поддерживала каждый новый тост.
Кто-то предложил выпить за наместника Шадизара Хеир-Агу,
и все пошло по второму кругу: сиятельного вельможи тоже
были жены, чада, родители, палачи и верблюды. Многие гости
оставили свои кальяны, вновь наполнили чарки и
присоединились к здравницам.
Флатун и Шелам уже обменялись подарками в знак вечной
дружбы: Ши надел на шею хозяина серебряный медальон в виде
серебряного полумесяца, а тот вручил прохвосту массивное
платиновое кольцо с тремя изумрудами. Кольцо было слишком
велико, и Ловкачу пришлось просунуть в него сразу три
пальца.
Теперь они сидели, упершись лбами, и мирно беседовали,
причем Ловкач ласково выбирал из бороды Флатуна сладкие
крошки и отправлял себе в рот.
- Скажи купец, - домогался Флатун, - что за товар у
тебя?
- Тайна сия велика есть, - важничал Ши, - и покрыта она
темным мраком... Но тебе друг, скажу.
- Скажи, друг.
- Это, друг, зола.
- Зола, друг?
- Зола. Прах, пепел. Т-с-с!
- Значит, это ты уплатил сегодня стражникам большие
деньги за въезд в город?
- Я.
- А зачем тебе прах друг, что в нем проку?
Конан, прислушивающийся к разговору, хмыкнул. Вот-вот,
жители Усмераса тоже недоумевали, зачем молодому
купцу-северянину понадобилась зола с пепелища. И, конечно,
не поверили, когда он объявил, что это отличный товар,
который можно продать на рынке в Шадизаре. Не поверили, но
позволили, нарушая обычай, опустошить пожарище, ибо получили
взамен целую штуку аренджунской парчи!
- Да ведь это отличный товар, который с выгодой можно
продать на шадизарском рынке! - услышал киммериец слова
Ловкача. - Воистину, завтра я стану богат, и мы устроим в
твоем духане, друг, еще не такое празднество. Только вот
зольцу-то мою следовало бы рассыпать на ночь по рогожам.
Чтоб не слежалась. Прикажи слугам сделать это в таком месте,
где не дует ветер.
- В карале можно, - промычал Флатун, рот которого был
занят виноградными ягодами, - тихо там, и собаки охраняют.
- А верблюды? - спросил Ловкач невинно.
- Что верблюды?
- Так ведь съесть могут...
Хозяин "Верблюжьего горба" отстранился и недоуменно
уставился на своего собеседника. Он никак не мог взять в
толк, говорит тот серьезно, или шутит. Решив держаться
последней версии, он задрал к потолку завитую бороду и
разразился гулким хохотом.
- Верблюды! Золу! Съесть! воистину, почтенный, ты меня
рассмешил. Где это видано, чтобы животные прах вкушали? Да
если хоть один из моих любимцев притронется к этой дряни, я
без всякого сожаления отдам его тебе!
Ловкач поднес к губам чарку и, опустив глаза, чтобы
скрыть хитрый их блеск, сказал как бы между прочим:
- Дружба наша велика есть, уважаемый, но позволь мне
усомниться в словах твоих... Верблюды все-таки, не козы
какие-нибудь.
Флатун, в голове которого уже возникли туманные пустоты,
порожденные разнообразными напитками, понял лишь одно -
задета честь его заведения. Он обиженно замычал и вдруг
неуклюже полез с ногами на стол. Кряхтя, распрямил свой
грузный стан и объявил во всеуслышание:
- Почтеннейшие! Этот вот человек сомневается в словах
Флатуна. Он гость в Шадизаре, а посему не ведает, что слово
мое крепче дамастского клинка и так же верно, как Большая
Печать аренджунского владыки, если, конечно, такое сравнение
уместно... Клянусь Белом, я исполню то, что обещал!
- И Митрой, - подсказал Ши.
- И Митрой! Я отдам тебе, о недоверчивый купец, любого
верблюда из своего караля, буде таковой польстится...
- А белую верблюдицу? - встрял Шелам.
Флатун немного подумал, но, сообразив, что верблюдица
вряд ли польстится на золу, равно как и все стальные
обитатели караля, сие подтвердил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21