По его словам выходило, что див этот был весьма
охоч до дщерей и во времена оны погубил их несть числа. Да
нашелся на уголь ушат воды: погорел демон на женском
коварстве. Раз решил он овладеть некой женщиной, хоть и
селянкой, но красивой и смышленой. Принял, как водится,
человеческий облик, и не чьей-нибудь, а ее собственного
мужа. Муж по ту пору возвращался домой из гостей, изрядно
набравшись. Демон пристал к нему на перекрестке трех дорог
и вился пред очи супруги. Та, видя такое затруднение, сразу
смекнула, что к чему. "Один из вас, - говорит, - не мой
муж, а кто настоящий, в толк не возьму". "Я!" - заявляет
див нагло. "Я", - икает супружник, не совсем понимая, в
чем, собственно, дело. "Это затруднение разрешить просто, -
говорит хитроумная селянка. - Мой настоящий муж всегда умел
пролезть где угодно, да вот хоть в этот сосуд с двумя
горлышками: в одно, бывало, просунется, из другого выйдет".
Ну, дивы, они, как всем известно, туповаты. Усатый демон
тут же нырнул в сосуд, а женщина, не будь дура, запечатала
его воском, а потом еще и смолой обмазала.
- Этого замазала, а своего отмазала, - заключил Ловкач
Ши, - не возьму лишь в толк, почему это умная женщина
предпочла какого-то пьяницу, а не духа, который мог бы ее
озолотить.
- Дурак ты, Ши, - снисходительно объяснил киммериец, -
всем известно, что духи коварны и, суля золото, норовят
погубить душу.
- Вот-вот, - охотно согласился пройдоха Шелам, - и этот
меня надул, да запечатает его кто-нибудь в бочке с
нечистотами...
Он тут же опасливо оглянулся и быстро дернул себя за
мочку уха - жест, отгоняющий, согласно древнему поверью,
нечистую силу.
- Тебя надуешь, - проворчал варвар. - Интересно
узнать, как ему это удалось?
- А вот так, - горестно закивал крысиной мордочкой
Ловкач, - сказал, что зарок ему - выполнить одно мое
желание, с тем и свободен. Одно! Да у меня желаний, что
камней на дне реки. Нет, говорит, выбирай единственное, да
поживее, очень дщерь человеческую хочется. Слез со своего
облака, к окну подбежал, увидел какую-то красотку
задрипанную и аж засветился весь, что огонь на болоте. Я
себя по лбу хлоп да возопи: умишка бы мне, убогому, быстро
бы желание выбрал! А он и рад: ага, говорит, желаешь ума,
будет тебе ум. Надолго дать не могу, но на три дня -
пожалуй. Хлопнул в ладоши и пробурчал что-то. А потом как
сиганет в окно - стену обвалил и пристройку еще. Эх, пропал
домишко - кто теперь купит!
Он замолчал и обиженно уставился на Конана. Конан
хохотал, да так, что труха сыпалась с потолка и тоненько
позванивала аквилонская кираса.
- Кром! - ревел варвар, сотрясаясь всем телом, - Бел и
Иштар! Вот так история, вот уж пожелал, так пожелал! Как же
ты, дурья твоя башка, проверишь теперь, дал он тебе ума или
не дал?! Умру сейчас...
- Вот и я думаю - как? - печально молвил Ши Шелам. -
Сижу тут, мысли какие-то в голову лезут... Про верблюдов,
золу материю... Ну, положим, ткань, хоть и подпорченная,
есть, но при чем здесь верблюды и, тем паче, зола? А,
киммериец?
Конан почувствовал, что сейчас задохнется. Он еще
спрашивает! Раньше спрашивать надо было...
- Печально мне стало, - продолжал Ловкач, которого не
так уж часто надували, - потер я лампу, думаю, может кто
еще там есть. Тут шум, грохот, явление небесное: ты
прилетел.
Он вдруг поднялся, откинул руку и произнес нараспев:
Кто не рожден, а сам собой возник
И раньше света в этот мир проник?
Кто до того, как землю посетил,
Так ловко дива в сети захватил?
Ловкач изумленно замолчал и провел грязной ладошкой по
лицу, словно желая удостовериться, что это его губы
сложились, чтобы произнести чудные слова. Сроду он не знал
ни оного стихотворения и понять не мог, откуда вылезли эти
строки.
Конан в растерянности уставился на приятеля.
- Кром, - выдавил он наконец, - выходит, див кое-что
тебе подсунул. Другой вопрос: что в сем проку?
- Можно читать на праздниках, - неуверенно предположил
Ловкач. - Суфеи читают и в шапку денежку берут.
- За три дня много не начитаешь, - буркнул варвар, - да
и рожа у тебя не суфейская. С такой рожей только на одном
помосте выступать можно: на весельном. А ну-ка, поройся у
себя под черепушкой, может еще что сыщется.
Ловкач закатил глазки и подумал. Потом возвестил:
"Укрывшись в океане, вместилище од, приступили они к
уничтожению тройственной вселенной. Каждую ночь,
разъяренные, пожирали они подвижников, обитавших в пустынях
и славных святилищах. И явилось тут трехглавое,
девятиглазое, трехликое, шестирукое сверкающее существо с
волосами, горящими, как солнце..."
- Спятил ты, - с сожалением сказал киммериец. - Смотри
не ляпни что-нибудь такое прилюдно; камнями побьют и из
града погонят. Или запрут в скорбный дом и водой холодной
поливать станут. Пока не очухаешься.
- А, пустое, - Ши Шелам беспечно махнул ладошкой и
уселся по-турански на пол. - Пришло мне в голову, о
достойный сын своего отца, что не худо бы заняться
торговлей, делом почтенным и весьма прибыльным. Ибо занятие
сие издавна служит к пользе и взаимному удовольствию как
продающих, так и приобретающих, а также ко всеобщему
процветанию государств и народов, их населяющих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21