Дрова, видимо, были огромны: в арку печи легко мог бы въехать всадник.Агизар и голоногий мужчина стояли шагах в десяти; ювелир судорожно цеплялся за плащ своего проводника.Да, на нем теперь был плащ, черный, с огненным подбоем и дыбом стоявшим воротником, а голову украшала черная же корона, блестевшая зелеными камешками. Изменился и наряд ювелира: плечи его прикрывала темно-красная накидка с капюшоном, из-под которого торчал толстый лоснящийся нос.Голоногий толкнул старика вперед и властно приказал ему опуститься на колени. Икая от страха, Агизар повиновался – слышно было, как трещат его старческие суставы.Человек в черном плаще очертил мелом круг, присовокупив с его внешней стороны какие-то непонятные фигуры, потом распрямился и возгласил:– Именем Змееголового! Треглавый Пес, стерегущий вход, отринь огненный камень! Верх стань низом, а низ верхом! Дамбаллах!Ювелир громко икал, дрожа всем телом.И вдруг откуда-то из трубы, прямо над головой спрятавшегося в очаге, раздался ужасный рев, словно сотни трубачей разом возвестили наступление неведомого войска. Искатель сокровищ зажал уши и замотал головой, готовой расколоться от этого звука.Агизар повалился ниц, но его провожатый резво ухватил старика за шиворот и вернул в исходное положение. Он что-то кричал, широко открывая рот, и, когда рев внезапно оборвался, стали слышны его слова:– …и все темные силы, мне подвластные! Вы, мои азы и чектеры мои, приблизьтесь, отворите врата! Явись нам, дух Фларенгаста! Дамбаллах! Тьма! Тьма!Что-то посыпалось из отверстия печной трубы, и, глянув вверх, таившийся под каменным куполом очага увидел стремительно приближающийся зеленый свет. Человек не стал медлить: он выхватил кинжал с серебряным лезвием и поспешно отцепил с пояса тыкву, приготовившись встретить нежить как следует.И нежить явилась: зеленый клубок, скатившись вниз по трубе, развернулся, приобретая очертания полупрозрачной фигуры с длинной седой бородой и горящими красными глазами. Видение заплясало под каменным куполом, опускаясь, а из отверстия вновь долетел заунывный рев, на этот раз тоскливый и жалобный.Черноволосый искатель сокровищ швырнул себе под ноги тыкву. Та лопнула, брызнув камфарным маслом, запах которого, как утверждают сведующие люди, более всего ненавистен для призраков. Оскальзываясь сапогами, ночной гость кинулся вперед и принялся разить колеблющуюся фигуру серебряным лезвием. Клинок не встретил сопротивления, и его обладатель нанес еще удар и еще… Он почувствовал, что рука его запуталась в чем-то, подобном крепкой сети, в тот же миг призрак задергался и опал, накрыв человека с головой холодным зеленым сиянием. Тот отпрянул, запутался в светящихся нитях и вывалился из отверстия очага, не переставая орудовать кинжалом, изрыгая при этом страшные проклятия и разрывая явившегося из преисподней на куски, словно гигантская акула рыбачий невод.Два вопля заставили его опомниться: басовитый, изданный исчезающим в дверях коридора Агизаром (ювелир улепетывал с резвостью юноши, забыв о больных суставах) и тоненький, донесшийся из очага. Поняв, что призрак больше не думает его душить, черноволосый отбросил в сторону тлеющие зеленым клочья, сел и глянул в проем печи.Там, раскачиваясь и жалобно скуля, вниз головой висел щуплый человечек в рваных штанах, с ног до головы перемазанный сажей.– Все пропало, – скулил он, – о Бел, все пропало! Да снимите же меня отсюда кто-нибудь!– Кром, – взревел искатель сокровищ, вскакивая, – да это же Ловкач Ши! Что ты делал в трубе, крыса?!– Он выполнял мое поручение, – раздался у него за спиной спокойный голос и, обернувшись, поминавший Крома увидел, как проводник Агизара снимает свой плащ и корону.– Кто ты? – растерянно спросил человек с мечом.– Меня зовут Шейх Чилли, – вежливо отвечал голоногий, – давно хотел познакомиться с тобой, Конан-варвар! 2 – Одного я не пойму, – сказал Конан, развалясь на шелковых подушках и прихлебывая из серебряной чарки легкое вино, – с чего этот Агизар взял, что призрак Фларенгаста поделится с ним своими сокровищами?Они расположились на мягких кушетках вокруг круглого стола, уставленного вазами с фруктами, сосудами с щербетом и более крепкими напитками. Две служанки, весьма миловидных, прислуживали им в главной комнате дома, расположенного неподалеку от Большого Канала и принадлежавшего новому знакомцу киммерийца. Дом был не так чтобы очень богат, но в нем было все необходимое для безбедной и приятной во всех отношениях жизни.– Видишь ли, – отвечал Шейх Чилли, обкусывая виноградную гроздь, – прежде чем отправиться в развалины, я погадал ювелиру на своем магическом плате, и убедил, что он единственный в Шадизаре достоин попытать счастья в этом деле, ибо нет человека более праведного и честного. На самом деле, ростовщик – продувная бестия, и об этом всем ведомо, даже ему самому, но страсть к золоту лишает его последних остатков разума, и без того весьма скупо отпущенных ему богами. На самом деле, любого не сложно убедить в чем угодно, надо лишь уметь следовать откровенной корысти и скрытым побуждениям клиента. Открою тебе тайну: Агизар рассчитывал не только получить мешок монет за свое мнимое благочестие, но и собирался выпросить у покойного колдуна вторую молодость. Более всего этот несчастный мечтает вернуть себе утраченные годы и стать юным силачом, любимцем женщин. Ну, если не таким, как ты, Конан, то хотя бы таким, как я.Непонятно было, говорит он серьезно или шутит. Впоследствии киммериец убедился, что это обычная манера Чилли. Что ж, Агизар вполне мог завидовать человеку, заманившему его в покинутый особняк:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13