Для одурманенного сознания Руиза они казались чем-то вроде классического изображения засады, страшного и чудовищного. Однако Руизу хотелось посмеяться над их уязвимостью сверху.
Возле него зашептал генч:
– Огромное страшное насекомое работорговки поджидает в третьем коридоре лабиринта.
Руиз подумал минуту.
– На нас не нападут орды кровожадных генчей? Или их слуг?
– Нет, – ответил генч. – Мы не относимся к расам, которые выясняют отношения физическим насилием, а все слуги поубегали в самые дальние уголки анклава. Они не могут понять, что за конфликт разыгрался между их богами.
– Понятно, – ответил Руиз. Он забыл, где находится, и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Однако это действие затуманило ему сознание, вооруженные люди словно размножились, и весь лабиринт оказался заполненным вооруженными его врагами.
Руиз отвернулся и снова включил подачу кислорода. Он покопался в своей портупее с оружием, потом собрал воедино элементы тяжелого игольчатого лазера – точно такого же, какой выбрал себе Младший в качестве основного оружия. Орудие убийцы, подумал Руиз с неожиданным презрением.
Его сознание немного прояснилось, и он собрал лазер.
В увеличительном прицеле лазера лицо первого солдата увеличивалось, пока Руиз не смог установить пересечение прицела на шее брони – самом слабом месте дельтанских бронированных костюмов; Сперва сгорбленные плечи мужчины заслоняли от него самую уязвимую поверхность костюма. Руиз подождал, пока человек слегка переменил положение, потом пронзил лучом и броню и позвонки. Человек молча обмяк.
Руиз перевел прицел на второго солдата и убил его с еще меньшим усилием. Он крепко чувствовал ту новую тошноту, которая наполняла его каждый раз, когда он совершал убийство и насилие, это была та болезнь, которая зародилась в нем во время его пребывания на Родериго. Он втянул лазер обратно в амбразуру, дыша разинутым ртом, борясь с тошнотой. До его сознания медленно дошло, что в ушах раздается настойчивый сигнал тревоги. Он посмотрел на показатель кислорода. Резервуар был пуст. Он открыл вентили и впустил мозговой огонь обратно в сознание.
– Машина знает, – сказал генч. – И Кореана знает.
Кореана стояла перед прекрасным и развратным лицом своей Машины, слушая поразительные и чудесные вещи, которые та ей говорила, работорговка вдыхала тот мозговой огонь, которым был полон храм Машины. Она наслаждалась ее силой. У нее уже давно кончился кислород, но пока она не чувствовала, чтобы ее восприятие реальности исказилось.
Служанка Суусен давным-давно в ужасе убежала, и с тех пор Кореана никого не видела.
Машина говорила своим собственным звучным голосом:
– Ты создашь армию клонов Руиза Ава и отправишься дальше покорять миры. Кто сможет устоять перед тобой? Кто?
Машина разинула пасть, и маленькие черепа, которые торчали во рту у нее вместо зубов, тоненьким сопрано пропели тот же припев:
– Кто?..
Но потом пасть захлопнулась, и все глаза Машины зажглись галлюцинаторным ужасом. Глаза забегали, и Машина стала отворачиваться от нее на всех сотнях своих ног.
– Что такое? – она почувствовала такую же острую панику, как перед этим – наслаждение.
– Что-то здесь. Поблизости, – сказала Машина, ковыляя к ближайшей внутренней часовенке, сделанной из пустой капли мономоля в центре храма. – Твой враг. Он ищет твоей крови и моей.
– Где? Разве ты не можешь узнать? – Кореана отпрянула от арки, которая вела в храм, боясь, что увидит наслаждающегося победой Руиза Ава.
– Нет. Но он убил двух твоих воинов. – Машина бочком пробралась в часовню и присела там. Часовня напоминала огромную приземистую избу и для одурманенного взора Кореаны Машина теперь превратилась в какое-то огромное чудовище, которое наполовину зарылось по шею в металлический пол храма. Тысячи ее глаз блестели из этой часовни в темноте храма. Ей так хотелось, чтобы Машина поднялась и встала на ее защиту.
– Защити меня! – потребовала она.
– Не могу, – сказала Машина. – Моя воля – весьма слабая энергия. Мое самое уязвимое место в том, что я должна слушаться то существо, которое физически ближе всего ко мне. Разве это не абсурдно? Если ты потеряешь меня и уступишь Руизу Аву, он станет моим хозяином. Напусти на него своего жука-воина – быстрее, прежде чем он сможет до меня добраться.
Она подбежала к часовне, крича, чтобы позвать Мокрассара. Перед часовней она на миг остановилась, неуверенно, не зная, на что ей решиться. Какая-то ее часть, еще остававшаяся человеческой, очень не хотела входить внутрь часовни. Но эта ее сущность как-то очень внезапно погасла, и она влезла вовнутрь, чтобы присесть в защитных объятиях своей Машины. Машина захлопнула защитные двери.
Она посмотрела сквозь решетку на ту часть Машины, куда, по образцу питания генчей, поступали слизистые вещества из болота. В эту слизь и сейчас были опущены щупальца, перекатывая кости и неразложившуюся еще плоть. Почему-то Кореане показалось непристойным, что Машина продолжала питаться, даже когда ее преследовал Руиз Ав.
– Прекрати! – прорычала она, и щупальца убрались из слизи.
Странно, но Машина при этом хихикнула.
Потом Кореана увидела, что ее Мокрассар патрулирует пространство перед часовней, стараясь двигаться так, чтобы никакие выстрелы в него не попали.
– Руиз Ав здесь, – прокричала она, – убей его!
И Мокрассар исчез.
23
– Что творится? – спросил Руиз. – Где Мокрассар?
Генч вздрогнул, подвинул тело вперед, его щупальца словно спрашивали воздух. Руиз отпрянул подальше от блестящих нитей щупалец. Они все время вызывали в нем нервную дрожь, хотя он и верил в искренность генча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122