— Ну и что?..— Ничего. Просто космическая оранжерея. Овощи, фрукты, цветочки… Помню, там был отличный ресторан с красивым видом на созвездие Лебедя.— Ресторан и я помню. Ну а потом?— Потом? Комфортабельная космическая тюрьма для тех, кто подхватил на Марсе «резиновый паралич». Тюрьма, которую мы с присущей нам деликатностью именуем объектом СК-4. Или зоной «полного отчуждения» номер два; что, на мой взгляд, менее деликатно.— Я спрашиваю: потом летать приходилось?— Разумеется, нет. И знаешь, не сожалею.— Я почему спросил!.. Верно ли говорят, что у «резиновых паралитиков» кости гибкие, как эластик?— Ерунда. Кости обыкновенные, твердые. А вот суставы, хрящи, сухожилия — те действительно… Мышцы как тряпки. Ведь его, паралитика, вчетверо можно сложить. Ему коленки можно свободно выгнуть назад, локти вперед, а голову повернуть почти вкруговую. Сверхгибкость. Видел, есть куклы такие — ноги и руки болтаются на резинках? Точная копия. Вернее, модель.— А с этим у них… — Вебер стукнул себя пальцем в лоб, — полный порядок?— Абсолютно. Заняты научной работой — большинство из них имеют отношение к институтам по мерзлотоведению и гляциологии. Уравновешены и спокойны, продолжают надеяться на скорое выздоровление. Даже чувство юмора в норме.— Ладно хоть так.. А медики что говорят?— Разное говорят… Но тоже надеются. Работают в поте лица. Одни говорят, что вирус не наш, не земной, другие подозревают мутацию вируса гриппа… В общем, теперь на «Энорисе» целый научно-исследовательский комплекс. На двести больных гляциологов столько же, если не больше, врачей. Молодые дерзкие микробиологи готовы на все, лишь бы попасть на «Энорис». До счастью, излишняя дерзость сегодня не очень в почете.— Охрана надежная?— О, будь спокоен! И самое парадоксальное то, что наш респектабельный гуманизм здесь не терпит почти никакого урона. Ведь жить на Земле узникам этой тюрьмы физически неудобно. Им, беднягам, нужна невесомость.— Прямо как в цирке… — Вебер качнул головой. — Синюки, барабаны. Орбитальные паралитики… На Земле становится слишком весело, а?— Похоже, Мартин, скоро нам будет еще веселее.— Ты серьезно так думаешь?— Будем считать, что это продукт моего остроумия. На всякий случай, однако, нам не мешало бы пополнить запасы стекла и бетона. Сколько там у нас не занятых еще оранжерейных спутников типа «Энорис»?— Где же, по-твоему, выход?— Ценишь, значит, мое остроумие. Спасибо. Но лично я не знаю, где выход. И пока не знаю никого, кто знал бы.— Но если это действительно так, то… То как будет дальше?— Как в цирке, — рассеянно ответил Фрэнк. — Ведь сам говоришь: освоение Внеземелья идет полным ходом. Все правильно, так оно и есть. Человек шагает по соседним планетам или зондирует их с планетарных орбит. Чего же удивляться, если у нас на Земле ковыляют синие синюки, а в небесах болтаются эластичные паралитики? Мы осваиваем Внеземелье — Внеземелье мало-помалу осваивает нас… А почему бы и негр Обратная связь.Тишину операторской нарушил мелодичный писк Фрэнк насторожился я поискал глазами звуковую колонку спикера внутренней информации.— Внимание! — произнес женский голос. Писк прекратился. Кокетливо растягивая слоги, голос вещал: — Всем участникам операции «Черный след» объявлен сбор в инструкторском холле второго отдела. Повторяю…— Это меня, — сказал Фрэнк, вздохнул и поднялся.— Сядь, — сказал Вебер. — Любопытное дельце?— Что?— «Черный след».— Не знаю.— Я кое-что слышал…— Что именно и от кого?— Ну… это не важно.— Не важно — помалкивай. Где тут выход на лифт?— Сядь, я сказал. Поедешь с комфортом.Фрэнк сел. Вебер мрачно посоветовал:— Подними подлокотник.Фрэнк приподнял, обнаружил миниатюрный кнопочный пульт.— Тебе на семнадцатый?— Да.— Ну и чего копаешься? Ищи кнопку с цифрой семнадцать. Сначала нажми белый клавиш. Стой! Скажи мне одно… Это очень опасно для парней, которые там?.. — Вебер покрутил пальцем над головой, имея в виду, очевидно, весь контингент работников Внеземелья.— Я сказал, что не знаю. — Фрэнк надавил клавиш. Пунктир красных огней сдвинулся в сторону, кресло тронулось и покатило в темную нишу. — Всего хорошего, Мартин. Встретишь Эгула, не забудь угостить его пивом!— Ладно, проваливай.
На семнадцатом этаже Фрэнк вышел из лифта и увидел широкую спину Барнета Лангера, который удалялся по коридору, наклонив голову вперед, будто намереваясь таранить лбом одному ему заметную преграду, — эта его манера ходить всегда вызывала у встречных прохожих легкое замешательство.— Салют, Барни! — окликнул Фрэнк.Лангер живо обернулся, помахал рукой.— Ого, ты пользуешься персональным лифтом Вебера! Премия за полигон?— Нет. В качестве премии Вебер водил меня за кулисы.— Впервые слышу такое от рядового реалигента.— Почему рядового? Теперь я в фаворе у старика.— Ах, вот даже как!..Они поравнялись.— Тебе удалось нащупать у Вебера слабую точку? — осведомился Лангер.— Две. Первая — полигон, понятно. Старик спит и видит, как бы устроить нам пакость позамысловатее. Мне он устроил темный водоворот, и я в запале неосторожно подкинул ему идею запустить в бассейн живых аллигаторов…— Мой полигон послезавтра, — задумчиво сообщил Лангер. — Под кодовым названием «Дичь». Если вместо вальдшнепа мне придется иметь дело с живым аллигатором, я с тобой рассчитаюсь.— Мой полигон был под названием «Поплавок». Нанырялся и наплавался до обалдения. Думаю, роль вальдшнепа придется исполнить тебе самому.— Ну хорошо… — Лангер взял Фрэнка под руку и заставил сбавить шаг.— Вторая слабая точка Вебера?— Жгучая любознательность.— Ты меня развеселил!— И тем не менее… Боюсь, я в этом смысле надолго испортил ему настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16