Собирайся, я пока позвоню.
- Да иди вниз, я сейчас спущусь. Неловко мне перед мужиком одеваться.
* * *
И опять я напрасно звонил Ухову - не было его ни дома, ни на работе. К сожалению, поездка на пристань тоже оказалась безрезультатной, никто из алкашей-старожилов ничего не знал о судьбе катера. Скорее всего, он покинул порт приписки навсегда. Удрученные, мы сели в машину, не зная, что делать дальше. Конечно, о судьбе пиратского экипажа рано или поздно станет известно, только Тамаре очень хотелось увидеть убийцу Бориса немедленно и непременно живым. Это было какое-то маниакальное, совершенно нездоровое желание. Я понимаю, что месть - дело святое, но нельзя же доходить до абсурда. Когда я беседовал с окрестными мореманами, от нетерпения она даже подпрыгивала, а сейчас, получив "зеро", она заболела в полном смысле этого слова. Нам не оставалось ничего иного, как, узнав через справочное домашние адреса команды, отправиться по их квартирам, наперед зная, что это бесполезно, поскольку до нас их уже разыскивали Стас или Николя.
Мы уже подъезжали к дому капитана Шатрова, когда меня осенила совершенно гениальная в своей простоте идея: ничего не объясняя, я вытряхнул Тамару из-за руля и, развернув машину, погнал ее в дальнюю задрипанную деревушку, где у Макса был домик, громко именуемый им "дачей". Достался он ему от умершей тетки по наследству, вместе с пятью курицами, развалившимся нужником и паршивым, злющим котом, от которого шарахались даже уверенные в себе собаки. Макс постоянно собирался начать серьезную реставрацию своей загородной виллы, но пока дальше ремонта сортира дело не продвинулось, потому как все деньги, приготовленные на восстановление избушки, бессовестно поглотила уборная, воздвигнутая в лучших традициях русского зодчества.
- Ты куда едешь? - несмело спросила Буранова, ошарашенная резким разворотом маршрута и моего настроения. - Если ты хочешь меня изнасиловать, то это можно было сделать и дома.
- Всему свое время, моя царица, а едем мы в летнюю резиденцию моего товарища, хочу тебе показать, что такое настоящий дом, а не курятник, в котором вы соизволите прозябать.
- Может быть, мы отложим эту поездку до другого раза?
- Никак нельзя, если ты хочешь получить то, что хочешь.
- А попроще нельзя?
- Можно, но это будет стоить дороже.
- Сколько?
- Сто долларов.
- Получите. - Она тут же протянула мне купюру, которую я без тени смущения определил в карман.
- Мерси. А едем мы, моя королева, туда, где, возможно, пребывает один из членов экипажа катера.
- Какого же черта ты молчал раньше? Знал и молчал.
- Тамара, если я начну рассказывать все, что я знаю, то на это не хватит тысячи ночей.
- Но ведь у них там тысяча и одна ночь.
- А в эту одну ночь я расскажу тебе совсем-совсем другую сказку и обещаю, она тебе очень понравится.
- Сыщик, ты забываешься!
- Злюка. Это не про тебя великий поэт сказал: "... Царица Тамара жила, прекрасна как ангел небесный, как демон коварна и зла"?
- Про меня. Про меня многие великие писатели и драматурги говорили.
- Например?
- Например, Шекспир и Лесков.
- Леди Макбет?...
- Во-во, недаром меня последнее время кошмарики мучают, ох недаром!
Остаток пути мы проехали молча. Деревенька в два десятка домов, несмотря на чудесный воздух и море зелени, обветшала вконец. Почему-то она оказалась вне алчного поля зрения толстосумов, уважающих такие живописные уголки. Может быть, оно и к лучшему, подумал я, притормаживая у знакомой калитки. Даже с месторасположением Максу не повезло. Домик стоял в болотистой низинке, полной комаров и прочей вони. Прямо перед воротами вольготно раскинулась отличная зеленая лужа, не пересыхающая даже в самый лютый зной. Любой здравомыслящий человек строить свой дом в таком месте не стал бы, очевидно, муж Максовой тетки в эту категорию не входил. Лужа и окружающие ее берега были сплошь изрезаны протекторами уховской машины, один след был совершенно свежий, не более двухчасовой давности. Кажется, мы на верном пути. Поняла это и Тамара. Словно легавая, взявшая след, она первой ворвалась во дворик, а дальнейший поиск не составил труда, потому что из бревенчатого клозета до нас донесся пьяный голос матроса. Хрипло и старательно он выводил жанровую песню о нелегкой судьбе двух кочегаров и дефиците угля в топках.
- А устроился он нехило, - заметила Тамара, когда я сбил замок темницы.
Я был абсолютно с ней согласен. Матрос Сергей, прикованный к толстому чурбаку, сидел на стульчаке и чувствовал себя вполне комфортабельно. На чурбаке, служившем ему одновременно столом, лежал хлеб, колбаса, картошка и яйца. Из напитков ему была предложена водка и ведро воды. Холодными ночами он тоже не мерз, потому что его хрупкие плечи покрывал старый толстый тулуп, видимо тоже доставшийся Максу по наследству. Ну а вопрос отправления естественных потребностей вообще был решен по-царски, ему даже не было необходимости снимать штаны, Макс это сделал за него раз и навсегда, выдав ему взамен портков отличные шерстяные чулки. Единственное, чего не хватало матросу, так это доброго, толкового собеседника, но и без него Сергей в конце концов научился обходиться, заменяя живой диалог доброй морской песней. При виде нас он нисколько не удивился.
- Костя, братуха, пить будешь? Ты не стесняйся, у меня этого бухла море, только вот курева нет. Максимка не дает, дай хоть ты сигаретку. О-о-о, какая фрау, миль пардон, мадам, я без штанов. Максимка забрал. Сказал, в целях личной гигиены, кстати, очень удобно, я вам советую.
- Ну ты, придурок, - завелась с пол-оборота Буранова, - кто из вас убил Кондратьева?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49