Жди, часа через два приеду.
Хорошо, что в нашем подъезде мало квартир, не то бы меня заподозрили в чем-то нехорошем.
Когда я цеплял второе кольцо наручников за турник, Жора стал подавать признаки жизни в виде легкого похрюкиванья, которое в конце концов перешло в бессильный злобный мат. Ну не мог я отказать себе в удовольствии. Хоть вы меня режьте, хоть бейте. Изловчившись, с размаху въехал ему меж ног.
- Тебя, Жора, теперь на зоне самого топтать будут, за всех девчонок, что ты покалечил, за каждую по сорок раз.
- Ты что ж с человеком делаешь, изверг, нехристь?
- Дык ен раньше в ментовке работал, обучили, - обсуждали мое несанкционированное поведение дворовые бабули.
- Ага, а теперь еще с миллионершей связался, вообще распустился. Михайловна, звони в милицию, убьет ведь человека, при детях убьет.
Наконец в арке показался милицейский "уазик". Но, к великому сожалению двора, в него запихали не меня, а жертву.
- Кто это? - спросил незнакомый лейтенант.
- Тот, кто замочил зубника и нумизмата с любовницей, а возможно, и парнишку с почты.
- Вам Александр Николаевич велел немедленно явиться.
- Мне некогда, дорогой, передавай ему привет и вот эти права. Это права человека, который второго августа убил Геннадия Полякова. Пойдем, я отдам тебе кое-какие вещдоки.
Из бардачка я вытащил скальпель и окурок сигареты.
- Этим ножом нейрохирург отрезал Полякову руки, а сигарету курила в это время ассистирующая девица, на поиски которой я отправляюсь. Честь имею!
"Ну и Гончаров! Ну ты даешь! Двоих, считай, сдал. Осталось двое", - думал я, выезжая со двора.
На обочине отчаянно голосовала стройная блондинка.
"Если по пути, подвезу, - подумал я, притормаживая. - Господи, да ведь это моя очаровательная Аннушка".
- Кот, ты? - не меньше меня удивилась старая знакомая. - Вот так встреча, а ты, я гляжу, и "тачку" приобрел?
- А как ты думала?
- Подбрось до вокзала, опаздываю.
- Это можно. Тем более - по пути. Как живешь?
- Все тебя жду, сокола ясного.
- Ну, не очень-то и ждешь. Были у вас, видели!
- А что остается бедной женщине. Костя, там в тупичке туалет, сверни на секундочку. Не могу.
- Только для вас, мадам, - галантно ответил я, сворачивая в правый тупик и подъезжая к общественному нужнику. - Вам сюда?
- Конечно, - ответила она, и меня затрясло, как всех чертей, вместе взятых, а в конце резкий удар парализовал меня надолго.
В себя я пришел, когда, уже связанный, сидел на пассажирском сиденье, а за рулем восседала моя старая добрая знакомая Анна, знойная женщина сорока неполных лет. Нет, Гончаров, болван ты неисправимый, и прав был доктор травматологии, назвав тебя идиотом форменным. Сиди вот теперь и решай сложную задачу: сразу тебя укокошат или сначала перчатки снимут, как Гене Полякову. И будешь ты какое-то время числиться опасным преступником-маньяком. "Вот непруха, а какой чудесный вечер был". Да, вечер вчера действительно удался. Очевидно, судьба напоследок решила сделать мне прекрасный подарок. А эти дятлы из РОВД, машину осматривали... сволочи, лень было под водительское сиденье заглянуть? Ведь коту ясно, если машина оснащена такими сюрпризами, то они находятся под каждым сиденьем. Кому-то ясно, а вот Константину Ивановичу это стало понятно только сейчас. Иначе бы Ефимов еще вчера сплясал мне танец с саблями. Стоп, Котик, думай, умненький. Кнопка-то где-то здесь, с этого сиденья меня вырубила старая шлюха.
Машина мчалась по хорошей проселочной дороге, никто нас не обгонял, а редкие встречные автомобили равнодушно проносились мимо. Я тихонечко перебирал ступнями. В надежде найти эту чертову кнопку, мой последний шанс. Чуть левее, чуть правее. Где-то должен быть заветный бугорок. Слава Богу, ноги она не связала.
- Ты не сучи ножками, не сучи, Котик, отключила я систему. Так что успокойся, сиди смирно и наслаждайся жизнью.
Я молчал, не желая давать лишнего повода этой потаскухе для веселья. Интересно, кто она? Экономист вовановской фирмы или та девка, что увезла Генку Длинного на смерть? Если это она, то находиться рядом с ней уж вовсе неприятно. Пусть уж Анна будет экономистом, решил я и немного успокоился. Всегда приятнее думать о лучшем варианте.
- Хочу помочиться, - официально заявил я.
- Писай, Котик, под себя, - посоветовала старая сволочь.
- Уже было!
- Что?
- Похожая ситуация, когда меня вот так же привязанного везли убивать.
- И ты не вынес из этого никакого урока? Мне искренне тебя жаль. Но думаю, тебе больше уроки не понадобятся.
"Если она отключила систему электрошока, то я с ней справиться могу, если потихоньку освободить руки", - подумал я и начал осуществлять свой план.
- Дай сигарету, старая калоша.
- А повежливей нельзя?
- Не заслуживаешь
- Тогда и сигареты ты не заслуживаешь.
- Хорошо! Маленькая моя, дай своему Котику тютюню.
- Это другое дело.
Из сумочки она вытащила пачку сигарет, и мне стало совсем тоскливо, потому что на ней было написано "Салем", одну из этих "салемов" она воткнула мне в рот. Чиркнула зажигалкой и дала прикурить.
- Когда полтора года назад меня везли вот так же спеленутого, то давали выпить.
- У меня нету.
- А у меня есть, потому что я, запасливый и умный сыщик, предвидел, в какую дальнюю дорогу мне придется отправиться. Будь добра, заинька, в багажнике между канистрой и запаской лежат две бутылочки "Столичной". Так ты уж, птичка, предоставь мне одну.
- Перебьешься, не сорок первый.
- Это хорошо, что не сорок первый.
- Почему?
- Потому, что сорок первого она застрелила.
- Все веселишься, Гончаров.
- Ага. Под глазами мешки со смешками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47