Он видел тот слой людей, на которых он может опираться и в интересах которых проводил свою политику. Как писал очевидец событий:
«Бог явил Русскому народу нового праведника преподобного Серафима, внушив Помазаннику Своему быть на Саровском торжестве веры, давая этим понять народу тайну величия и мощи России, тайну, заключенную в единении со Христом и Его Помазанником, ибо без Бога ничто в мире не совершается».
Личность Государя Николая II играла огромную роль в церковной жизни России, гораздо большую, чем его царственные предшественники. Глубокая вера Царя, его постоянные паломничества к православным святыням сближали его с коренным Русским народом. Государственная власть тяготила Николая II. Ему ближе была духовная власть, правящая по православным законам и совести. Вопрос о возрождении патриаршества, поднимавшийся с самого начала его царствования, привлек его возможностью отказаться от бремени земной власти и принять духовную. По свидетельству обер-прокурора Синода Лукьянова, еще в 1904 году Царь после великих торжеств прославления Серафима Саровского и радостного исполнения, связанного с ними обетования о рождении ему Наследника, приехал к митрополиту Петербургскому Антонию (Вадковскому) просить благословение на отречение от Престола и пострижение в монахи в одном из монастырей, но митрополит отказал ему в этом. Попытку отречься от Престола и занять место Патриарха Государь возобновил в 1905 году. Заседавший 22 марта Святейший Синод единогласно высказался за восстановление патриаршества. Еще зимой члены Святейшего Синода во главе с первенствующим Петербургским митрополитом Антонием встретились с Императором Николаем II, который, со слов очевидца, сказал:
«Мне стало известно, что теперь и между вами в Синоде и в обществе много толкуют о восстановлении патриаршества в России. Вопрос этот нашел отклик и в моем сердце и крайне заинтересовал меня. Я много о нем думал, ознакомился с текущей литературой этого вопроса, с историей Патриаршества на Руси и его значения во дни великой смуты междуцарствия и пришел к заключению, что время назрело и что для России, переживающей новые смутные дни, Патриарх и для Церкви, и для государства необходим. Думается мне, что и вы в Синоде не менее моего были заинтересованы этим вопросом. Если так, то каково ваше об этом мнение?
Мы, конечно, поспешили ответить Государю, что наше мнение вполне совпадает со всем тем, что Он только что перед нами высказал.
– А если так, – продолжил Государь, – то вы, вероятно, уже между собой и кандидата себе в Патриархи наметили?
Мы замялись и на вопрос Государя ответили молчанием.
Подождав ответа и видя наше замешательство, он сказал:
– А что, если я, как вижу, вы кандидата еще не успели себе наметить или затрудняетесь в выборе, что если я сам его вам предложу что вы на это скажете?
– Кто же он? – спросили мы Государя.
– Кандидат этот, – ответил он, – я! По соглашению с Императрицей я оставлю Престол моему Сыну и учреждаю при нем регентство из Государыни Императрицы и брата моего Михаила, а сам принимаю монашество и священный сан, с ним вместе предлагая себя вам в Патриархи. Угоден ли я вам, и что вы на это скажете?
Это было так неожиданно, так далеко от всех наших предложений, что мы не нашлись, что ответить и… промолчали. Тогда, подождав несколько мгновений нашего ответа, Государь окинул нас пристальным и негодующим взглядом, встал молча, поклонился нам и вышел, а мы остались, как пришибленные, готовые, кажется, волосы на себе рвать за то, что не нашли в себе и не сумели дать достойного ответа. Нам нужно было бы ему в ноги поклониться, преклоняясь пред величием принимаемого Им для спасения России подвига, а мы… промолчали!»
Духовным символом Русской Церкви эпохи Николая II является святой праведник Иоанн Кронштадтский. Выходец из бедной семьи глухого северного села, Иоанн глубочайшей верой достиг высочайшего духовного возвышения. Будучи священником в Андреевском соборе Кронштадта, Иоанн приобрел широкую известность своей праведной жизнью и богоугодными делами. При Кронштадтском соборе его усилиями было открыто «приходское попечительство для помощи бедным», а позднее первый в России «Дом трудолюбия», в котором работало 25 тыс. человек.
Иоанн Кронштадтский основал четыре монастыря, построил множество церквей, а главное – создал широкое народное движение. На святого, отмечал А.П. Чехов, «с надеждой были обращены взоры всего народа». Церкви, в которых он служил, всегда были переполнены людьми, со всех концов России к нему тянулись богомольцы за молитвой и советом.
Исповедовать отдельно всех желающих отец Иоанн возможности не имел. Их бывало до 2000 человек, и для них устраивалась общая исповедь. Как рассказывают очевидцы, все говорили грехи свои громко, даже кричали их, как бы желая, чтобы он их слышал. Слезы покаяния и умиления были на глазах у всех. Нередко плакал и он сам. Потом он поднимал епитрахиль и читал общую разрешительную молитву. Впечатление это производило потрясающее.
Святой Иоанн Кронштадтский незадолго до своей кончины в 1908 году грозно пророчествовал о будущих судьбах России. Скорбя душой за русское образованное общество, отходившее от веры и стремившееся увлечь за собой весь русский народ, Иоанн Кронштадтский обращался к нему с призывом покаяться. «Кайтесь, кайтесь, – взывал он, – приближается ужасное время, столь опасное, что вы и представить себе не можете». Он говорил, что, если не будет покаяния, Господь отнимет у России Царя и напустит ей столь жестоких правителей, которые всю землю Русскую зальют кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115