Но еще труднее, я думаю, для Снизи, потому что хичи с трехлетнего возраста почти никогда не расстается с капсулой. Тем не менее они послушались, и послушались без споров и обсуждений. Но, о, как много миллисекунд им для этого понадобилось, а я тем временем напряженно ожидал следующей ступени. Именно ее я боялся!
Но выбора не было.
Я сказал:
– Теперь я хочу, чтобы вы подошли к экрану и включили капсулы в приемник информации.
Это тоже нелегко: капсулы просто для этого не предназначены, но мы с Альбертом уже подобрали способы и средства. Так что Снизи сообразил, как пристроить адаптер, а Гарольд пробормотал, что есть детали в ящиках с хламом в доме, и с помощью машины они все-таки подключили капсулы, тщательно обходя два страшных тела на полу.
И вот все эти миллисекунды я наблюдал, как делают то, что даст мне возможность совершить поступок, которого я ужасно боялся и хотел больше всего в мире.
Стать лицом к лицу – пусть метафорически, потому что у меня лица нет, и я думаю, у Врага его никогда не было, – с существом, которое нарушило спокойствие и так не очень спокойной вселенной.
Но вот Онико тоже присоединила терминал своей капсулы, и вот они здесь.

Не могу вам сказать, на что похож Враг. Как описать в терминах физических свойств то, что этих свойств не имеет?
Не могу вам сказать, как велики размеры Врага, какого он цвета или формы: у него ничего подобного нет. Если отдельные существа чем-то отличаются друг от друга, я этого не заметил. Я даже не был уверен, что существ двое. Больше, чем одно, это да. Вероятно, меньше, чем много. Я предполагаю, что их было двое, потому что в то время (очень большое время по стандартам моим и их), пока Онико подключала свою капсулу вслед за Снизи, мне казалось, что только одно существо находится в гигабитном пространстве вместе со мною, а потом стало казаться, что не одно.
Я пытался говорить с ними.
Это было нелегко. Я не знал, с чего начать.
Вначале задал вопрос:
– Кто вы?
Конечно, я не так сказал, потому что не выражал мысль в словах. Больше похоже на обширное беззвучное «Хмммм?»
Ответа не было.
Я попытался снова, на этот раз в картинках. Припомнил изображение кугельблитца, десяток пятен цвета дерьма, которые непрерывно толкутся в межгалактическом пространстве.
Никакой реакции.
Я изобразил Колесо и поместил в одну рамку с кугельблитцем. Потом стер изображение и показал Снизи и Онико с их капсулами.
Потом попробовал еще одно «Хмммм?»
Никакого ответа. Ничего. Просто сознание того, что кто-то разделяет со мной гигабитное пространство.
Нет! Ответ пришел! Потому что я показывал капсулы непрозрачными тусклыми металлическими предметами с заостренными вершинами; и вот на моей картине они засветились. Они излучали.
Хотя мое внимание полностью привлекал двойник, все же другой я находился в полусекунде от него на «Истинной любви» вместе с Эсси, Альбертом и генералом Кассатой. Я чувствовал, что они волнуются, слышал их вопросы и комментарии; но «реальный» я всегда несколько отставал от двойника, и к тому времени, когда Альберт воскликнул:
– Они говорят, что они в капсулах, – они уже сказали мне это.
Это действительно было нечто вроде ответа. Коммуникация началась.
Я старался создать изображение. Попытался показать всю вселенную – снаружи; с места, которое никогда не существовало, потому что никакого «снаружи» не может быть по описанию. И получился у меня только огромный сверкающий, лишенный каких-то деталей шар; я не мог сказать, означает ли он что-нибудь для Врага, но это самое большое приближение к тому, что показал мне Альберт в глубинах времени. И потом, как тогда Альберт, я стал приближаться. Шар увеличился, растянулся и показал часть вселенной, несколько тысяч галактик, эллиптических и спиральных, старые пары сталкиваются, а одиночки вытягивают рукава из газа и звезд.
Верно ли это? Что-то грызло меня, словно я поступаю неправильно.
Конечно, подумал я: я делаю предположение, на которое не имею права. Я показываю вселенную, какой она предстала бы перед глазами человека, в оптических полосах длины световой волны. Неправильное предположение! У меня нет причин считать, что Враг обладает зрением. И даже если обладает, это совсем не значит, что он видит тот же радужный участок от фиолетового до красного, что человек.
Поэтому я добавил к картине ореолы и газовые облака, которые видны только в инфракрасном излучении или в микроволнах, и даже облака частиц, которые, как мы полагаем, есть вклад самого Врага во вселенную, в которой мы живем.
В сущности я показывал моей невидимой (и, боюсь, незаинтересованной) аудитории ту самую картину, что показывал мне Альберт в глубинах времени. Я заставил ее повисеть неподвижно мгновение, потом привел в движение.
В обратном порядке. Как это сделал Альберт.
Я сократил изображение. Галактики подошли ближе друг к другу. Приближаясь, они сжимались, и я показывал все более и более плотно спрессованную материю.
Еще более сжал. Катастрофически. Свел вселенную в одну ослепительно яркую точку.
Потом снова произвел Большой Взрыв и остановил изображение в тот момент, когда возможен любой выбор. И попытался задать еще один бесславный вопрос: «Хмммм?»
И получил ответ.

Конечно, ответ пришел не в словах.
Конечно, ответ вообще не казался ответом. Я и не ожидал иного. Ничего не ожидал, потому что понятия не имел, чего можно ожидать.
В ответ я получил изображение, и из всех возможных ответов этот был наименее вероятен. Картина была изображением меня самого. Я улыбался самому себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111