– У меня большое желание выкинуть тебя за борт, – сказал Аркеро. – Тебя тоже, – сказал он Уолли. Он схватил обоих, гитариста и ракушку, за плечи. – Еще какие-то от вас неприятности, и вы об этом, блядь, оба очень пожалеете, понятно? – Он чрезвычайно больно сдавил обоим бицепсы.– Ай! – сказал Уолли.– Ммммвмф, – сказал Конрад.– Хорошо, – сказал Аркеро. – Запомните это. – Он отпустил их руки и повернулся к Уолли. – Теперь играй со своей так называемой группой что-нибудь тихое и приятное, чтобы у нас не было никаких проблем с клиентами.– Да, сэр, – сказал Уолли в спину Аркеро. Уолли повернулся к группе:– Спасибо за поддержку, ребята.– Эй, – ответил Тед, – ты его, по-моему, просто сделал.– Я еле удержался, чтобы его не замочить, – сказал Джонни.Уолли покачал головой и улыбнулся.– Ладно, – сказал он. – Пора к бар-мицва. Отсчитывай, Джоко.– … два, три, четыре, – сказал Джок, и группа снова заиграла «Лунный танец». Снизу доносился беспрерывный электронный бууп-бууп-бууп игровых автоматов и звяканье упавших на поднос квортеров, означавшее, что кто-то что-то выиграл. Толпа, включая отмечавших развод, направилась к трапу, оставив «Джонни и Кровоизлияния» играть перед публикой из двоих: Моллюска Конрада, снова осторожно подбиравшегося к буфету, и Строма Тёрмонда, который поднялся на ноги и снова принялся за танец «Веселых Цыплят» – только благоухающий сильнее. 7 Хэнк Уайлд, шикарно смотревшийся в белой форме первого помощника капитана, расположился на мостике «Феерии морей» и потягивал «Джек Дэниэлс» из пенопластового стаканчика. Вечно у кормила, капитан Эдди Смит изучал дисплеи радара и навигационных приборов. Эдди обычно не отходил от штурвала весь рейс. Он никогда не доверял управление судном Уайлду – даже на секунду, даже когда тот не был пьян.Уайлду было все равно. Управление судном его не интересовало. Главной его заботой было следить, чтобы Эдди делал, что сказано, и иногда звонить по мобильному Таранту с отчетами. Остальное время Уайлд выпивал и искал, чем себя развлечь. Одним из вариантов было слоняться по мостику и приставать к Эдди с разговорами, на что обычно тот велся, поскольку на мостике было скучно.– Эй, капитан, – сказал Уайлд.– Чего? – сказал Эдди, продолжая изучать приборы.– Знаешь крупье?– Какого крупье?– Типа, не знаешь, о ком речь, – сказал Уайлд. – Типа, когда я говорю «крупье», тебе в голову приходит лысый пятидесятилетний мужик с пузом. Типа, ты не представляешь себе сразу шестифутовую блондинку с грудями, опасными для навигации.– А, эта, – сказал Эдди.– Да, а эта.– Ее трудно пропустить, – сказал Эдди.– Я бы в нее хотел запустить, это точно, – сказал Уайлд. – А вопрос следующий. Ты когда-нибудь бывал с ней рядом?– Нет. Я обычно здесь, судном управляю. Если ты заметил.– Ну, мне, как первому помощнику капитана, кажется, что следует время от времени пройтись по судну, проверить, все ли тип-топ, понимаешь?– У меня прямо гора с плеч, – сказал Эдди.– Ну, так вот, один из типов, кого я люблю проверить – это Тина, что вообще-то непросто, потому что за ее столом всегда с полсотни мужиков. Ждут, пока она нагнется. А штука в чем. По-моему, она пердун.– Кто?– Пердун. По-моему, она пердит.– Все пердят. Я тоже.– Верно. И я тоже. Но она много пердит.– Откуда ты знаешь, что это она? Может, кто-нибудь из клиентов.– Я так тоже думал сначала. Стою я там возле колеса рулетки, вдруг, вау, кто-то мощно выпустил газы, смотрю на мужиков вокруг, потому что думаешь, это должен быть мужик. Не станешь ведь подозревать женщину, что она пердун.– Нет, – согласился Эдди. Ему было за двадцать, когда он убедился, что женщина может пернуть.– Можно прожить с женщиной много лет, и не слышать ни разу, чтобы она пукнула, – сказал Уайлд. – Ты ведь живешь с женщиной, да?– Год уже, – сказал Эдди.– Ты когда-нибудь слышал, чтобы она пердела?Эдди промолчал, сомневаясь, что хотел бы это обсуждать.– Ну же, – сказал Уайлд. – Я тебе не предлагаю сказать, что она пердит. Я хочу, чтобы ты подтвердил, что никогда не слышал, чтобы она пердела, спорим, это так. Она будет рада, что ты ее защищаешь.– Хорошо, – сказал Эдди. – Никогда не слышал, чтобы она пердела.– Именно. Она у тебя высвистывает.– Чего?– Высвистывает. У женщин есть какая-то особая метода, что-то они там делают с задними мышцами и все высвистывают.– Высвистывают?– Да, это у них так называется.– А ты откуда знаешь?– У меня когда-то была женщина в Джерси, она и рассказала. Говорила, они все так делают.– А где научились?– Этого не сказала. Может, инстинктивное. Может, рассказывали у Опры. Опра Уинфри (р. 1954) – чернокожая телеведущая самого популярного ток-шоу США 1990-х гг.

Я только знаю, что секрет в этом. Высвистывание.– Ух, – сказал Эдди.– Короче, – сказал Уайлд. – Чую этот запах и думаю: наверное, кто-то из клиентов, правильно? Какой-то тип съел испорченный буррито или еще чего. Но в другой раз, вау, опять то же. В следующий раз опять. Другой вечер, другие клиенты, а запах тот же. И в конце концов понимаю, что дело в Тине. Эта женщина как будто все время внутри зеленого облака.– Но она же все равно притягивает толпу?– Ну, блин, конечно. Вокруг такой женщины мужики будут толпиться, как она ни воняй. Будь она мертвая, с червями, выползающими из носа, к ней все равно будут подходить мужики с вопросами, что она делает после работы. Кроме того, клиенты наверняка думают на других клиентов.– Действительно, – сказал Эдди. – Зачем ты мне это рассказываешь?– На всякий случай, – ответил Уайлд. – А то вдруг на днях кто-нибудь рядом с ней зажжет спичку и весь этот чертов корабль взлетит на воздух, как тот дирижабль, как-его-там, «Ендеберн».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74