Те трое
курсантов, кто бывал перепачкан в мелу больше всех остальных, немедленно
отправлялись на "Прогулку по парапету".
Кроме этого, были ежедневные занятия по отработке фехтовальной
техники, в паре с Раскером или с кем-нибудь из старших курсантов.
Были и тренировки по стрельбе из лука, когда нужно было поразить
мишень только одного, определенного цвета, внезапно появившуюся в створе
ворот.
Облаченные в доспехи, они учились закрываться щитом от летящих стрел.
Еще одно упражнение включало в себя ловлю летящих камней небольшой
каменной корзинкой.
И еще был бег. На протяжении тренировочного дня они передвигались
исключительно бегом, а сам этот день начинался тогда, когда первые лучи
восходящего солнца освещали верхушку флагштока на сторожевой башне, и
заканчивался тогда, когда последний луч солнца переставал освещать этот же
флагшток. В пасмурную погоду они сверяли время по Раскеру; когда он
говорил, что день начался - день начинался, а кончался тогда, когда Раскер
объявлял, что день кончился. Все остальное время занимала учеба.
И каждое утро, после пробежки, но перед "Прогулкой по парапету" они
стояли на плацу, подняв вверх правую руку, как будто сжимая рукоять меча,
и громко выкрикивали: "Мужество! Милосердие! Благородство! Мудрость!
Честь! Самоуважение!"
А затем они сгибали руку, словно заслоняясь щитом, и бормотали чуть
слышно: "Зависть! Ложь! Самообман! Эгоизм! Алчность! Злоба!"
Кевин не упомянул об этом, но он очень хорошо помнил, как при слове
"самообман" Сэнтон иногда поглядывал на него с легкой улыбкой.

Старая, давно не используемая тренировочная площадка в казармах,
фактически расположенная на крыше того крыла здания, которое спускалось с
холма вниз, была приведена в порядок. Там установили мощные мишени для
стрельбы из лука, пирамиды с шестами, вращающиеся фехтовальные тренажеры и
манекены, изображающие вооруженного противника. С этого времени воины
Городской Стражи начали относиться к Кевину с изрядной долей неприязни,
как к наглому и дерзкому пришельцу, который своим появлением перевернул
всю их упорядоченную жизнь. Теперь они знали, из какого источника шериф
почерпнул свои замечательные идеи. Жилистому старому негодяю, казалось,
доставляло немалое удовольствие наблюдать за тем, как стражники, задыхаясь
и ловя ртом воздух, тяжелым шагом носятся по плацу и площадкам казарм или
пытаются по веревке взобраться на парапет. И все время этот проклятый
рейнджер либо болтался на канатах у них над головами, либо, размахивая
руками, носился кругами по зубцам стены, словно обезумевшее порождение
Темного мира.
- Я пошел в стражники вовсе не для того, чтобы со мной обращались как
с рабом.
- Ну да. Я рассчитывал, что буду спокойно ходить в патруле, но если
мне придется работать, как лошади, то скоро я стану на нее похож.
- Брекен, как взводить этот треклятый арбалет?
- Алден, отдери у него эту штуку! Никаких арбалетов на этой крыше,
пока кого-нибудь не убило!
- Все равно у нас больше нет арбалетных стрел, Брекен. Какой-то умник
выпустил все стрелы в направлении реки, наверное, хотел подстрелить рыбу!
- Это очень хорошо, иначе мы разозлим и перекалечим половину жителей
города. Все и так никуда не годится, а если еще горожане решат, что на них
напала Городская Стража... Проклятый рейнджер!
- Ты слышал, что он еще придумал? Он проплыл по реке отсюда до
Переправы и обратно, а ведь река еще не успокоилась, и течение очень
сильное. Слышал ли ты что-нибудь подобное?
- Он проделывает это каждый день. Половина женщин города собирается
на Нижнем Рынке, чтобы полюбоваться на его голую задницу, когда он
проплывает мимо.
- Да, это не такой человек, как все. Он каждый день встает еще до
восхода солнца и пробегает бегом пять миль.
- И еще он бегает по Длинной Лестнице, снизу доверху! Попробуй-ка
сделать то же самое, и увидишь, как из тебя песок посыплется!
- Клянусь преисподней, он больше никуда не ходит, только бегает!
- Ради всего святого, Клайд, смотри за своими стрелами! Одна из них
опять улетела в сторону Стип-стрит.
- Прекрасный выстрел, не так ли?!

День уходил прочь, и горы Макааб казались на фоне кроваво-красного
закатного неба похожими на зубастую нижнюю челюсть огромного дракона. На
севере снова клубились грозовые облака. Кевин и шериф ужинали в небольшой
таверне на Пурли-Лэйн, которая называлась "Знак Танцующего Поросенка".
Шериф говорил, не поднимая взгляда от тарелки:
- Значит, ты снова собираешься в горы, не так ли? Вот, значит, для
чего понадобилась вся эта тренировка. Стало быть, ты навел на себя весь
этот блеск для того, чтобы вернуться в Проход у Замка и отплатить той же
монетой тем нехорошим мальчишкам, которые вываляли тебя в пыли в прошлый
раз?
Кевин отвечал, тоже не поднимая головы:
- Я поднимусь туда, шериф, и вышибу эту проклятую гору у них из-под
ног!
- Гм-м... и ты считаешь, что твоего лечения и тренировок, на которые
ты потратил последние полмесяца, будет достаточно, чтобы снова встретиться
с этими ребятами и поотрезать им задницы?
Кевин отвечал, взмахивая ножом в такт каждому слову:
- Если бы у меня было хотя бы двое из тех, кто заканчивал академию
вместе со мной с дипломом лучника, тогда мы бы не оставили там ничего
живого, кроме ворон и стервятников!
- Так-так... - шериф нахмурился над своим ростбифом так, словно
ростбиф совершил небольшое преступление и не желал в нем признаться, - вот
как ты запел, вольный рейнджер Кевин из Кингсенда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114