— Сколько?— Тысяча долларов. — Я уже знал, что за такие деньги на территории бывшего СССР я мог попросить у девушки значительно больше, чем участие в розыгрыше по телефону. Потому и добавил, — Это не просто розыгрыш. Это очень важная операция, и одно слово, сказанное невпопад, может все испортить.— Так что надо?— Вы согласны?— Это будет только по телефону?— Клянусь! Вы поговорите, получите деньги — и все. Хотя, я надеюсь, вы и после этого иногда составите мне компанию в кафе.— Согласна. Что надо сделать?— Запоминайте. Вас зовут Елена Волк. Вы послали свои фото в рекламное агентство для участия в компьютерной лотерее. Вы должны получить приз и заключить договор на работу манекенщицей. Пока всё ясно?— Да.— Вы позвоните, представитесь. Скорее всего, вам назначат время и место встречи. Это в Петербурге. Да, кстати, вы сами из Петербурга. Будут спрашивать адрес — не говорите. Будут настаивать — вы поссорились с родителями и живёте у подруги. Да, а звоните вы после того, как получили от компании письмо «до востребования» с известием о выигрыше. Не запутаетесь?— Не должна.Я расплатился долларами (ах, каким взглядом меня провожала официантка!). Звонить мы поехали на Главпочтамт, чтобы не засвечивать ничей телефон. Стараясь, чтобы Света не запомнила цифры, я набрал номер. Мне не удалось услышать, что говорил Салаев, но по репликам Светы можно было догадаться об отсутствии каких-либо проблем. Действительно, повесив трубку, девушка повернулась ко мне и сказала:— Он очень рад. Завтра приедет специальный представитель фирмы для вручения приза. У них нет оффиса в Питере, поэтому встречаемся у него на квартире. В шесть часов вечера. Какой приз?— Полтора миллиона.— Чего?— Конечно, рублей. Обрати внимание: если пересчитать по курсу, твой гонорар больше их приза.— Я оценю твою щедрость, если ты мне сейчас заплатишь.— Ах, да!Я заплатил Свете немедленно, прямо в переговорной кабинке. Потом, заботясь и о ней, и о долларах, проводил домой. Увы, она не позволила себя навестить, и я вернулся в Питер, удовлетворённый не до конца. Операция шла превосходно, по плану, но ведь не одной же операцией жив человек?Юра с Ромой выслушали мой отчёт. Я рассказал, как моя подруга поговорила с Салаевым и договорилась о встрече. Встал вопрос, что делать дальше.— Представлюсь братом, — сказал я, — хочу, мол, удостовериться, что девочку не обидят.— Тебя заверят, что не обидят. Скажут — приводи. Кого ты приведёшь?— Черт… Ну, хорошо. Представлюсь братом, скажу то же самое, посмотрю: кто этот представитель фирмы? Вдруг это сам Бахтияр? Если он, то я говорю, что приведу свою сестру через час, выхожу из квартиры, подаю сигнал вам, и мы берём Бахтияра, а с ним возвращаемся в ваш Израиль.— Всё это было бы хорошо, — сказал Юра, — но ты знаешь, что Бахтияр — се-узу?— Слышал.— Ты что, считаешь, что мы самоубийцы?— Ребята, вы же профессионалы, вас двое.— Именно как профессионалы мы говорим, что это работа не для нас. Тут нужны или се-узу или целый отряд таких, как мы.— Где я возьму отряд?— А почему не в нашем Израиле?Я подумал… и согласился. Совет был очень хорош. При условии, что израильская разведка даст мне людей.Минут через пять я уже был в альтернативном Израиле из варианта Медведя, а ещё через минуту — в кабинете Моше. Тот выслушал краткий пересказ и стал созваниваться с начальством.— Ави на задании, Шломо тоже, — сказал он, — Шимон на учениях, но это очень далеко.— Я могу сбегать.— Не можешь. Тебе ведь здания нужны? А там даже деревьев нет. Пять человек нам могут дать. Хватит?— Ты в этом лучше меня разбираешься. Я из се-узу только одного знаю. Седого. Для него пятерых мало.— Он будет в квартире?— Седой? Да ты что? Бахтияр там.— Тогда сделаем так. Взрываем дверь, стреляем внутрь несколько слезоточивых ракет. Хорошо бы, чтобы не было света.Я вспомнил, что в советских домах предохранители, обычно монтируют, на лестничных клетках.— Света я отключу.— Очень хорошо. Наши будут в противогазах и с ночным зрением. Взорвём дверь, нагоним газ и прострелим все пространство квартиры.— Ты что, с ума сошёл? Бахтияр нам живой нужен!— Конечно. Это будут пули для животных. Со снотворным.— А оно быстро действует?— Не очень. Но ничего лучше нам не придумать.Мы договорились, что завтра, в пять часов вечера по местному времени спецотряд из пяти человек будет ждать меня в полном боевом облачении на знакомой лестнице Хевронского отделения контрразведки.Салаев жил в высоком и длинном здании на углу улиц Бухарестсткой и Бела Куна. Во всяком случае, вторая так называлась до всех местных перестроек, а читать и запоминать новое название мне было просто неинтересно. На лифте мы поднялись на седьмой этаж, телохранители прошли ещё один лестничный пролёт и затаились. Я нажал кнопку звонка.Человек, открывший дверь (ровно в шесть) был невысок и лысоват. Он явно рассчитывал что-то найти взглядом на уровне моей груди и когда, наконец, добрался до моего лица, то выглядел очень удивлённым.— Вам кого? — наконец спросил он.— Салаева Дмитрия.— Это я. А что вам надо?— Я брат Елены Волк…— А-а! — Салаев понимающе закивал и высунул голову на лестничную площадку.— А где Лена?— Лена дома. Я сначала хотел бы с вами поговорить.— Пожалуйста, но я не понимаю… Хорошо, проходите.Я прошёл в гостинную. На диване там сидело ещё трое мужчин и смотрели китайский каратэ-боевик по видео. Ничего не скажешь, подходящая компания для приёма будущей маникенщицы.— Кто это? — спросил светловолосый плечистый мужчина с дивана.— Это брат Елены Волк, — ответил Салаев.— А почему без сестры?Пришла пора излагать свою версию. При этом надо было как-то установить личности присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96