.. Но ведь не из-за этого же
нигде не видно людей. И даже ни одного отставшего солдата! Если
бы не эти следы, я бы подумал, что на Сан-Ильдефонсо напали
индейцы. Только если бы апачи и вправду тут объявились, наш
комендант со своими усачами никогда не посмел бы так далеко
отъехать от крепости, знаю я его!.. Нет, это все-таки странно!
Ничего не понимаю. Может, сегодня какой-нибудь праздник и все
ушли в город?"
- Антонио, друг, ты знаешь все праздники. Сегодня праздник
?
- Нет, хозяин.
- Где же весь народ?
- Я и сам не пойму, хозяин. Хоть бы кто навстречу
попался...
- Вот и я не понимаю... Может, по соседству появились
дикие индейцы? Как ты думаешь?
- Нет, хозяин, глядите! Вот следы улан. Час, как
проскакали. Где уланы, там нет индейцев.
Антонио так сказал это и так при этом посмотрел, что
Карлос не мог ошибиться в истинном смысле его слов, которые
сами по себе можно было бы понять и по-другому. Антонио вовсе
не хотел сказать, что если уж уланы тут появились, так индейцы
не посмеют сюда сунуться, - совсем наоборот. Не "индейцев нет,
потому что появились уланы", но "уланы здесь, потому что
индейцы не появлялись", - вот что он хотел сказать.
Карлос понял его и в ответ разразился смехом - он ведь и
сам так же думал.
На дороге по-прежнему никто не показывался, и Карлоса это
начинало тревожить. Он все еще не думал, что с его близкими
могла случиться беда, но это безлюдье наводило на мысль об
одиночестве и, казалось, сулило что-то недоброе.
И понемногу печаль закралась в душу Карлоса, завладела ею,
и он уже не мог с нею справиться.
Он еще не миновал ни одного ранчо. Как уже говорилось, их
дом был самый последний, если ехать вниз по долине. Но ведь
жители пасли свои стада еще ниже, и в этот час они обычно гнали
скот домой. А сейчас не видно ни скота, ни пастухов.
Луга по обе стороны дороги, на которых обычно паслись
стада, пусты. Что бы это могло значить ?
И на душе у него становилось как-то беспокойно, тревожно;
эта смутная тревога все росла, пока он не достиг того места,
где ему надо было свернуть.
Вот наконец и поворот. Он свернул на дорогу, ведущую к
дому, миновал рощицы вечнозеленых дубов - сейчас он увидит свое
ранчо.
Карлос невольно осадил коня... и так и застыл в седле; рот
его приоткрылся, остановившийся взор был страшен.
Дома не было видно, его скрывала зеленая стена кактусов,
но поверх нее он разглядел какую-то зловещую черную линию, а
над асотеей курился странный дымок.
- Боже правый! Что это? - воскликнул он прерывающимся
голосом, но тут же, не раздумывая, так вонзил шпоры в бока
коню, что тот полетел стрелой.
Вот уже расстояние, отделяющее его от изгороди, осталось
позади, и, соскочив с коня, охотник кинулся к дому.
Вскоре подошел весь караван. Антонио поспешил за ограду.
Там, между еще не остывших, почерневших от огня стен,
полулежал на скамье его хозяин. Кудрявая голова Карлоса
поникла; обхватив ее обеими руками, он судорожно стискивал
пальцы.
Заслышав шаги, он поднял глаза, но лишь на мгновение.
- Господи! Матушка... сестра!.. - повторял он. Голова его
снова поникла, он тяжело, прерывисто дышал. То был час
жестоких, нестерпимых страданий: он предчувствовал страшную
правду.
Глава XXVIII
Несколько минут Карлос, пораженный страшным ударом, и не
пытался стряхнуть оцепенение.
Чья-то рука дружески опустилась на его плечо, и он поднял
голову. Над ним склонился дон Хуан.
По лицу дона Хуана было видно, что он страдает не меньше
Карлоса. Значит, надеяться не на что. И все же почти
автоматически Карлос спросил:
- Мать ? Сестра ?
- Твоя матушка у меня, - ответил дон Хуан.
- А Росита ?
Дон Хуан не ответил, по щекам его катились слезы.
- Ну, дружище, - сказал Карлос, увидав, что дон Хуан не
меньше, чем он сам, нуждается в утешении, - не надо так... Я
хочу знать самое худшее! Она умерла ?
- Нет, нет!.. Надеюсь, она не умерла!
- Ее похитили ?
- Увы, да!
- Кто ?
- Индейцы!
- Ты уверен, что индейцы ?
Когда Карлос это спрашивал, глаза его как-то странно
блеснули.
- Совершенно уверен. Я видел их собственными глазами. Твоя
матушка...
- Матушка! Что с ней?
- Сейчас она в безопасности. Она встретила дикарей в
дверях, ее ударили, и она лишилась чувств и больше ничего не
видела.
- А Росита ?
- Никто ее не видел. Конечно, индейцы увезли ее.
- Ты уверен, дон Хуан, что это были индейцы?
- Уверен. Они почти в то же время напали на мой дом. Они
еще прежде угнали у меня скот, и поэтому один из пеонов остался
на страже. Он заметил их еще издали, и мы успели запереться и
приготовиться к защите. Они увидели, что мы начеку, и очень
скоро ускакали. А я сразу вышел из дому и стал пробираться
сюда, потому что очень боялся за твоих. Крыша уже пылала, твоя
матушка без чувств лежала на пороге. А Росита исчезла! Матерь
божья, она исчезла!
И он снова заплакал.
- Дон Хуан! - твердо сказал Карлос. - Ты был другом,
братом мне и моей семье. Я знаю, ты страдаешь не меньше моего.
Не нужно слез! Смотри, мои глаза уже сухи. Больше я не пролью
ни слезинки, может, и не усну, пока не освобожу Роситу... или
не отомщу за нее. Пора приняться за дело! Расскажи мне все, что
известно об этих индейцах... Поскорее, дон Хуан! Я хочу знать
все!
Дон Хуан подробно пересказал разные слухи, которые ходили
в те три-четыре дня, рассказал и о действиях индейцев: о том,
как их впервые увидели на плоскогорье;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112