Ему найти бы только в себе силы, чтобы выстрелить из лука, и у них будет мясо!
Вокруг шумела жизнь.
Из-под снега проглядывали камни, пни и кусты ежевики. Когда они услышали первую птичью трель, Дэйлис от удивления упал на колени.
Снег на их волосах и плащах давно растаял, но сейчас лицо Дэйлиса могло бы поспорить с ним своей белизной.
— Это сорока, — сказал ему Кайлер. Храбрый юноша задрожал при виде птицы. Это одновременно и насмешило и растрогало принца. — Вестница лета. И ветер стих.
Скоро копыта Касмора застучали по твердой земле. Одинокий луч солнца с трудом пробился через густые кроны деревьев, покрытых летней листвой.
— Что это за волшебство?
— Это солнце, — Кайлер сжал в ладони брошь в виде розы. — Слышишь? Мы нашли солнце!
Он спрыгнул с лошади и на подгибающихся от усталости ногах побрел к яркому пятну зелени. Здесь, на опушке Забытого леса, росли дикие розы, красные как кровь. Принц сорвал цветок, вдохнул его сладкий аромат и прошептал:
— Дейрдре…
Она покачнулась, едва не выпустив из рук ведро с талой водой, которое несла в сад. Дейрдре прижала ладонь к груди и почувствовала, как от радости быстрее забилось сердце.
— Он дома.
Теперь она встречала каждый рассвет со спокойствием и радостью в душе. Дни проходили незаметно. Ее любимый был в безопасности, а их ребенок рос в тепле у нее под сердцем. Этого ребенка она будет любить больше жизни. Холод никогда не вернется в ее сердце.
Иногда она тосковала, но… Дейрдре скорее согласилась бы тосковать до конца своих дней, чем лишить любимого свободы, заточив его в своем замке. В тот вечер, когда она узнала, что Кайлер в безопасности, в замке Розы состоялся праздник с вином, музыкой и танцами. «Эту историю будут передавать из уст в уста, — думала королева. — Легенду о Кайлере из рода Мрайдонов. Об отважном Кайлере и верном Дэйлисе. Все оставшиеся жить здесь после меня будут помнить о них».
Подаренное принцем кольцо она носила на шее на серебряной цепочке.
Королева тихонько напевала, очищая от снега тропинку в розовом саду.
— Вы послали мужчин посмотреть, не возвращается ли Дэйлис?
— Наверное, еще слишком рано. Но я знаю — он тронется в обратный путь как только сможет.
— А принц Кайлер? Разве вы его не ждете?
— Ему здесь не место. В том мире у него есть семья, а когда-нибудь будет и трон. С ним я узнала, что такое любовь, и теперь она цветет в моем сердце. Плод этой любви зреет в моем лоне. Поэтому я желаю ему счастья и благополучия. И чтобы однажды, когда воспоминания поблекнут в его душе, другая женщина полюбила его так, как люблю его я.
Орна бросила взгляд на застывшую во льду розу, но не промолчала:
— Вы сомневаетесь в том, что он вас любит?
— Нет, — улыбка Дейрдре была теплой и ласковой. — Но я кое-что поняла, Орна. Думаю, что встреча с ним была ниспослана мне, чтобы научить тому, чего я никогда не знала. Холод не может породить любовь. Даже если это произойдет, чувство будет эгоистичным. Это будет не любовь, а примитивная похоть. Мне приятно думать, что он живет под лучами солнца. Я не захотела удержать любимого рядом в отличие от моей матери. И, конечно' же, я не прокляну его, как поступила моя тетка. Раньше я думала, что живу здесь, как в тюрьме, и все в моей жизни подчинено долгу. Но теперь я знаю: если обстоятельства сложились иначе, мы бы с ним никогда не встретились бы.
— Вы намного мудрее, чем те, кто дал вам жизнь.
— Просто мне повезло, — поправила служанку Дейрдре, опершись на ручку мотыги. В сад вихрем ворвался Филэн.
— Моя госпожа, я закончил свой рассказ! Хотите послушать?
— С удовольствием. Бери вон ту мотыгу у стены. Расскажешь свою историю и заодно поможешь мне.
— Отличная вышла история! — мальчик сбегал за мотыгой и начал с энтузиазмом разбрасывать снег. — Лучшая из всех, что я когда-либо сочинял. А начинается она так: «Однажды храбрый и прекрасный принц из дальней земли вышел на битву с врагами, которые хотели захватить его королевство. Его звали Кайлер, а королевство его называлось Мрайдон».
— Хорошее начало, бард Филэн.
— Да, моя госпожа, но дальше будет еще лучше: «Отважный Кайлер победил захватчиков, но, получив тяжелые раны, заблудился в лесу, который называли Забытым».
Дейрдре продолжала работать, улыбаясь ярким воспоминаниям, которые пробудили в ее душе слова мальчика. Она вспомнила, как впервые увидела эти дерзкие синие глаза, вспомнила их первый смешной поцелуй. Она даст Филэну столь драгоценные для них бумагу и чернила, чтобы он записал свой рассказ. Дейрдре решила, что сама обернет листки выдубленной оленьей кожей. «Тогда, — подумала она с гордостью, — моя любовь будет жить вечно. Когда-нибудь наш ребенок прочтет эту историю и узнает, что его отец — герой».
Дейрдре очищала дорожку, вдоль которой стояли украшенные драгоценными камнями скамейки. Она вела к большому розовому кусту, скованному льдом. Мальчик продолжал свой рассказ, со свойственной детям неиссякаемой энергией разбрасывая снег: «И прекрасная королева подарила ему брошь, сделанную в виде розы. Он всегда носил ее, приколов к груди там, где бьется сердце. Дни и ночи напролет принц, его верный конь Касмор и храбрый и преданный Дэйлис боролись с жестокой бурей, пробираясь сквозь ледяные тени Забытого леса. Его силы поддерживала только любовь королевы».
— У тебя сердце настоящего романтика, маленький бард.
— Но это правда, моя госпожа! Я видел во сне, как все это произошло, — и он продолжил свой рассказ, рассмешив ее повестью об упрямой верности Дэйлиса. Он говорил о темных ночах и днях, когда ничего не было видно сквозь белую пелену метели, об огромном дереве, которое упало и указало им путь к ручью, чья вода бежала по камням с журчанием, похожим на музыку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29