ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Голос, доносящийся изнутри, — это голос, который жаждет приключений и живет только ради приключений, и ему все равно, что произойдет с самолетом или его пилотом. Нынче вечером он очередной раз побеждает. Мы оставляем позади себя Миссисипи и Виксбург и продолжаем путь. На карту вкатывается Луизиана.
Вся земля испещрена темными квадратами, внутри которых, возможно, растут зеленые перцы и темноглазый горох. И на одном из квадратов растут деревянные дома. Городишко. Здесь должен быть аэродром, но никаких его признаков я не вижу. Он там есть, разумеется, он есть где-то там, но маленькие аэродромы порой днем с огнем не сыщешь.
Под аэродромом нередко подразумевают обыкновенное пастбище, на краю которого фермер прячет бензоколонку. Есть известная игра, состязания в которой проводятся над фермерскими угодьями, — Найди Аэродром. Выбирается один из голубых кружков на авиационной карте, такой, который никто из играющих не видел прежде. Вылет с интервалом в пять минут на поиски аэродрома. Победитель, тот, кто его нашел, с неделю наслаждается своим превосходством над тем, кто пролетал прямо над аэродромом, но не заметил его. «Со мной это не пройдет, — помню, заявил я, когда мой друг впервые предложил мне сыграть в Найти Аэродром. — Что за дурацкая игра». Но великодушно согласился посоревноваться.
Я потратил тогда лучшую часть дня, кружа над местностью с огромным количеством пастбищ, высматривая и высматривая, прочесывая каждое пастбище, — а их там хватало, — пока наконец моя жена не заметила стоявший посреди травы самолет, и мы с другом, пожав руки, завершили игру. Даже очень солидный аэродром. В тени деревьев были не одна, а две бензоколонки, ряд маленьких ангаров, ресторан и бассейн.
Поэтому в тот вечер к западу от Миссисипи, я даже и не пытался кружить в поисках над землей. Я поищу другой аэродром, а если не найду, то приземлюсь в поле и подожду, пока наступит день.
Деревья вдоль дороги вырублены, просторные фермерские угодья примыкают к каждому ее краю, и рядом — дома, внутри которых зажигается свет. Чувствуешь себя одиноко, наблюдая, как вспыхивают эти огни.
Впереди — город Рэйвилл, штат Луизиана. Немного западнее должен быть аэродром, и, конечно же, он там и есть — одна узкая полоска асфальта, немногочисленный ряд открытых ангаров, рядом — мечется одинокий ветровой конус. Боковой ветер. Твердая поверхность и боковой ветер. Но ветер небольшой — не более пяти миль в час. Разумеется, ЭТОГО не достаточно, чтобы раздуть проблему. Урок, преподанный боковым ветром, был плачевным, забыть его нелегко, но на земле становится темно и я должен быстро принимать решение.
Если я не приземлюсь там, мне нужно будет выбрать поле, а хорошее поле трудно найти в сумерках, да и утром придется задуматься о горючем. Хорошо бы приземлиться в Рэйвилле. Совсем рядом, всего лишь в тысяче футов от меня. Но при боковом ветре тысяча футов — расстояние немалое. Конечно, можно без особого ущерба для себя пройтись низко над землей, — подсказывает один из внутренних голосов, И верно. Я ничего не теряю, если пройду низко над полосой, — разве только несколько минут.
Мы скользим вниз по незримому воздушному трапу, ведущему в конце концов к краю любой из построенных когда-либо посадочных полос. Через забор, на высоте десять футов. Пять футов. Нехорошо. Чтобы лететь строго вдоль полосы, нужно несколько повернуть биплан в сторону ветра; приземляться подобным образом было бы, в лучшем случае, очень рискованно. К тому же смотри, пилот, футах в тридцати от края посадочной полосы параллельно ей тянется длинная земляная насыпь. Какой высоты? Два фута? Три фута? Достаточно высокая. Насыпи в один фут хватило бы на то, чтобы лишиться шасси, если биплан вдруг выйдет за узкую посадочную полосу. А при таком боковом ветре он как раз повернет в эту сторону. Если мы потеряем шасси, то нашей истории — конец. Пропеллер с двигателем на полном ходу зароются в землю, нижняя пара крыльев отлетит и наверняка потащит за собой верхнюю пару. От самолета не так уж много останется. Вот так. Твое решение?
Я должен приземлиться, не врезавшись в насыпь. В конце концов, я неплохой пилот. Не налетал ли я на многих самолетах почти две тысячи часов? Налетал, со скоростями от нуля миль в час и до тех, которые более чем вдвое превышают скорость звука. Конечно, конечно, я посажу старый биплан на полосу при пятимильном боковом ветре.
Решение принято, мы еще раз снижаемся, на этот раз намереваясь приземлиться. Осторожно, потихоньку, дай ему пойти вниз, пусть главные колеса коснутся земли. Хорошо; рукоятку подай вперед, чтобы удерживать основные колеса на земле, а хвост самолета — в воздухе. Следи, следи, он, похоже, собирается свернуть влево, к насыпи. Неплохое касание, еще совсем немного — и мы посмеемся над нашими страхами. Опускается заднее колесо, теперь изо всех сил потяни ручку на себя, чтобы хвост окончательно сел на землю и, будем надеяться, управление хвостовым колесом не откажет Левая педаль, правая педаль, правая педаль до упора;
ОСТОРОЖНЕЕ, ПАРЕНЬ, ОН СВОРАЧИВАЕТ. СЛИШКОМ ПОЗДНО, Я НЕ МОГУ УПРАВЛЯТЬ ИМ, ОН СОБИРАЕТСЯ ВРЕЗАТЬСЯ В ЭТУ КУЧУ!
Что ж, если нам суждено в нее врезаться, то врежемся мы изо всей силы. Полный газ, ручку управления до отказа вперед, и, может быть, нам удастся взлететь еще до кучи, хотя шанс на это — один из ста
ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, КАКОЙ ГАЗ, МЫ СЕЙЧАС ВРЕЖЕМСЯ В ЭТУ КУЧУ, ТЫ НИЧЕГО С ЭТИМ НЕ СДЕЛАЕШЬ, БЕРЕГИСЬ, ДЕРЖИСЬ, КУДА НАС НЕСЕТ!!!
За секунду биплан выкатывается за посадочную полосу, ручка газа выжата до упора вперед, и двигатель ревет на полной мощности, самолет под острым углом несется в сторону земляной стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Вся земля испещрена темными квадратами, внутри которых, возможно, растут зеленые перцы и темноглазый горох. И на одном из квадратов растут деревянные дома. Городишко. Здесь должен быть аэродром, но никаких его признаков я не вижу. Он там есть, разумеется, он есть где-то там, но маленькие аэродромы порой днем с огнем не сыщешь.
Под аэродромом нередко подразумевают обыкновенное пастбище, на краю которого фермер прячет бензоколонку. Есть известная игра, состязания в которой проводятся над фермерскими угодьями, — Найди Аэродром. Выбирается один из голубых кружков на авиационной карте, такой, который никто из играющих не видел прежде. Вылет с интервалом в пять минут на поиски аэродрома. Победитель, тот, кто его нашел, с неделю наслаждается своим превосходством над тем, кто пролетал прямо над аэродромом, но не заметил его. «Со мной это не пройдет, — помню, заявил я, когда мой друг впервые предложил мне сыграть в Найти Аэродром. — Что за дурацкая игра». Но великодушно согласился посоревноваться.
Я потратил тогда лучшую часть дня, кружа над местностью с огромным количеством пастбищ, высматривая и высматривая, прочесывая каждое пастбище, — а их там хватало, — пока наконец моя жена не заметила стоявший посреди травы самолет, и мы с другом, пожав руки, завершили игру. Даже очень солидный аэродром. В тени деревьев были не одна, а две бензоколонки, ряд маленьких ангаров, ресторан и бассейн.
Поэтому в тот вечер к западу от Миссисипи, я даже и не пытался кружить в поисках над землей. Я поищу другой аэродром, а если не найду, то приземлюсь в поле и подожду, пока наступит день.
Деревья вдоль дороги вырублены, просторные фермерские угодья примыкают к каждому ее краю, и рядом — дома, внутри которых зажигается свет. Чувствуешь себя одиноко, наблюдая, как вспыхивают эти огни.
Впереди — город Рэйвилл, штат Луизиана. Немного западнее должен быть аэродром, и, конечно же, он там и есть — одна узкая полоска асфальта, немногочисленный ряд открытых ангаров, рядом — мечется одинокий ветровой конус. Боковой ветер. Твердая поверхность и боковой ветер. Но ветер небольшой — не более пяти миль в час. Разумеется, ЭТОГО не достаточно, чтобы раздуть проблему. Урок, преподанный боковым ветром, был плачевным, забыть его нелегко, но на земле становится темно и я должен быстро принимать решение.
Если я не приземлюсь там, мне нужно будет выбрать поле, а хорошее поле трудно найти в сумерках, да и утром придется задуматься о горючем. Хорошо бы приземлиться в Рэйвилле. Совсем рядом, всего лишь в тысяче футов от меня. Но при боковом ветре тысяча футов — расстояние немалое. Конечно, можно без особого ущерба для себя пройтись низко над землей, — подсказывает один из внутренних голосов, И верно. Я ничего не теряю, если пройду низко над полосой, — разве только несколько минут.
Мы скользим вниз по незримому воздушному трапу, ведущему в конце концов к краю любой из построенных когда-либо посадочных полос. Через забор, на высоте десять футов. Пять футов. Нехорошо. Чтобы лететь строго вдоль полосы, нужно несколько повернуть биплан в сторону ветра; приземляться подобным образом было бы, в лучшем случае, очень рискованно. К тому же смотри, пилот, футах в тридцати от края посадочной полосы параллельно ей тянется длинная земляная насыпь. Какой высоты? Два фута? Три фута? Достаточно высокая. Насыпи в один фут хватило бы на то, чтобы лишиться шасси, если биплан вдруг выйдет за узкую посадочную полосу. А при таком боковом ветре он как раз повернет в эту сторону. Если мы потеряем шасси, то нашей истории — конец. Пропеллер с двигателем на полном ходу зароются в землю, нижняя пара крыльев отлетит и наверняка потащит за собой верхнюю пару. От самолета не так уж много останется. Вот так. Твое решение?
Я должен приземлиться, не врезавшись в насыпь. В конце концов, я неплохой пилот. Не налетал ли я на многих самолетах почти две тысячи часов? Налетал, со скоростями от нуля миль в час и до тех, которые более чем вдвое превышают скорость звука. Конечно, конечно, я посажу старый биплан на полосу при пятимильном боковом ветре.
Решение принято, мы еще раз снижаемся, на этот раз намереваясь приземлиться. Осторожно, потихоньку, дай ему пойти вниз, пусть главные колеса коснутся земли. Хорошо; рукоятку подай вперед, чтобы удерживать основные колеса на земле, а хвост самолета — в воздухе. Следи, следи, он, похоже, собирается свернуть влево, к насыпи. Неплохое касание, еще совсем немного — и мы посмеемся над нашими страхами. Опускается заднее колесо, теперь изо всех сил потяни ручку на себя, чтобы хвост окончательно сел на землю и, будем надеяться, управление хвостовым колесом не откажет Левая педаль, правая педаль, правая педаль до упора;
ОСТОРОЖНЕЕ, ПАРЕНЬ, ОН СВОРАЧИВАЕТ. СЛИШКОМ ПОЗДНО, Я НЕ МОГУ УПРАВЛЯТЬ ИМ, ОН СОБИРАЕТСЯ ВРЕЗАТЬСЯ В ЭТУ КУЧУ!
Что ж, если нам суждено в нее врезаться, то врежемся мы изо всей силы. Полный газ, ручку управления до отказа вперед, и, может быть, нам удастся взлететь еще до кучи, хотя шанс на это — один из ста
ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, КАКОЙ ГАЗ, МЫ СЕЙЧАС ВРЕЖЕМСЯ В ЭТУ КУЧУ, ТЫ НИЧЕГО С ЭТИМ НЕ СДЕЛАЕШЬ, БЕРЕГИСЬ, ДЕРЖИСЬ, КУДА НАС НЕСЕТ!!!
За секунду биплан выкатывается за посадочную полосу, ручка газа выжата до упора вперед, и двигатель ревет на полной мощности, самолет под острым углом несется в сторону земляной стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37