ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Революционный террор? Для меня.
Революционная перестройка? Обратно для меня! И ведь обрати
внимание, Валера. Тех, кто рассматривает нынешние веяния как
рычаг, понимаешь ли, возрождения Отчизны, создания общества
нового типа, - тех бьют и консерваторы, и максималисты, те
захлебываются, пытаясь втолковать бандитам, что такое совесть. А
кто воспринял эти веяния как очередной кистень, как новые правила
старой игры, - те процветают, те набирают большинство голосов, те
создают организации и объединения, в литературе в том числе, - и
их ни в коем случае не причисляют к оппозиционным структурам!
- Очень ты умный, Саша, - сказал Вербицкий. - Этакую-то
бездну ума нешто можно на пустяки тратить? Все понимаешь, а
делаешь как раз то, чего нельзя...
- Позволь, Валера, я не усматриваю тут никакого
противоречия, - возразил Сашенька и, допив кофе, тщательно утерся
салфеточкой. Ляпишев опять икнул, глаза его быстро стекленели. - Я
понимаю некий закон природы, но это понимание отнюдь не есть
возможность его изменить. Оно лишь есть возможность его
использовать. Кто-то должен заполнять словесное пространство.
Кто-то должен создавать шумовую завесу, почему не я? Я умею
писать. Я умен. Я молод. Имею я право не быть дураком и не
прошибать лбом стенку? Имею право на не-унижение? Имею право на
не-инфаркт, нет? Имею право на не-писание кредо на заборе и на
не-метание бисера перед свиньями? Имею я право - пардон, господа,
все мы здесь свои - сам подкармливать своих любовниц, а не
клянчить у них колбаски, сидя в рваных носках? И потом, Валера,
тут еще одно. Когда я говорю от души и меня не понимают, мне,
поверишь ли, делается очень больно. А вот когда я плету ахинею -
я неуязвим. Я рассеял твое недоумение?
- Вполне, Саша.
- Я рад, Валера.
- Чертово ваше семя! - вдруг утробно высказался Ляпишев. -
Ни себе, ни людям!
Сашенькины глаза недобро блеснули.
- Ошибаешься, - сказал он, обращаясь по-прежнему к
Вербицкому, словно Ляпишева вообще не было за столом. - Это ваше
семя - чертово. Именно я - и себе, и людям. Себе - то, что хочу.
А людям - то, что они берут. А это, Валера, тоже большой талант -
предлагать хлам с серьезным видом. Сначала ведь тошно, стыдно
людям даже показать то, что навалял в минуту, которую еще
оцениваешь как минуту слабости, - хотя на самом деле это как раз
минута силы. Кажется, засмеют, на улицах станут пальцами в тебя
тыкать, - его ноздри нервно подрагивали. - И вдруг выясняется,
что именно это и нужно. Глядь - и пошло, пошло, уже и не
отвратительно, уже и весело, дерзко: жрите! Громоздишь нелепость
на нелепость, серость на серость: пускай подавятся! Ведь не могут
же не подавиться!! - он страстно сцепил хрупкие белые пальчики. -
Я смеюсь над ними, в лицо издеваюсь - а им некуда деться, правила
игры за меня, они хвалят меня и дают мне денег. Британия
шестнадцатого века сделала Шекспира. Не моя вина, что Россия
восьмидесятых сделала меня. И потом... Знаешь, в истории довольно
много было талантливых людей, которым было плохо, - Гомер, Вийон,
Пушкин... А вот талантливых людей, которым было хорошо - а мне
хорошо, - раз-два и обчелся.
- Да нет, Саша, - сказал Вербицкий дружелюбно. - Просто имен
подобной моли история не хранит. В истории живут Платонов,
Пастернак, Гроссман...
Сашенька сразу же поднялся и аккуратно задвинул на место
свой стул.
- Было очень приятно, господа, - сказал он с улыбкой. - Не
прощаюсь, вы меня не любите. Но вы меня полюбите.
Затем он слегка поклонился, повернулся упруго - маленький,
напряженный - и пошел к выходу с гордо поднятой головой.
У самой двери, не выдержав, обернулся. Улыбки уже не было,
глаза горели ненавидяще.
- От застойников по морде получал? И от перестройщиков
будешь получать! Потому что еще не сдох, и пишешь не о бывшем, а
о нынешнем! Потому что, верно, корячился на Родине и за кордоном
не прославился антисоветчиной, опубликовав которую здесь, можно
продемонстрировать Бушу и Тэтчер, как у нас теперь все
изменилось! И на тебя здесь плевать! И всегда будет плевать! Ты и
в историю не попадешь, и в жизни никому не понадобишься! Ты -
моль, не я!
Ушел.
Ляпишев, дыша перегаром, навалился на плечо Вербицкого.
- Валериан, - беспомощно и жалобно, как ребенок, проговорил
он. - Ты скажи. Он сволочь?
Вербицкий чуть пожал плечами. Одной яичницы ему явно не
хватало. А на повтор денег не было.
- Конечно, сволочь, - ласково сказал он. - Успокойся, Ляпа.
Ляпишев облегченно, прерывисто вздохнул и опрокинулся на спинку
стула.
- За Европами погнались, - забормотал он, свесив жирную
голову и косо уставясь в потолок. - А что мы без Бога? Пшик!
Человеку нельзя без веры - а во что? Чудо где? Нету! Чудодеев
нет, гениев нет, а ведь только автор... ритет божест...
жественнос-ти... Простак! Ты не понимаешь! Россия без Бога... Нет
ни хорошего, ни плохого, понимаешь? Каждый сам решает, каждый для
себя... Тебе на все это - тьфу! У тебя одна проблема - свой пуп!
У всех - свой пуп! А у Сашки всем пупам пуп - пуп обиженный!
Конечно... легче легкого ругать Россию. Да только если ты не
сволочь, Россия тебя сволочью не сделает. А если сволочь,
никакая... Атлантида не исправит... Валериан, когда человеку
предлагают: откажись от совести, он что? Он может огорчиться, а
может и обрадоваться. Сашка обрадовался. С моим удовольствием,
сказал, сию секунду-с... да-авно дожидаюсь... Уведи меня, тут
плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики