ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Попытки проведения в жизнь как первого,
так и второго принципов чаще всего оказываются малоуспешными
именно из-за того, что действия, в момент их совершения
казавшиеся наиболее безобидными, в силу вторжения факторов,
которые нельзя было, или очень трудно было - или очень не
хотелось - учесть, вдруг оказываются губительными.
Только опыт помогает не замереть в столбняке испуга перед
невозможностью реализовать абстрактные принципы в конкретном
поведении и научиться быстро и более или менее правильно делать
выбор в подобных ситуациях. Но, во-первых, опыт сам по себе
зачастую действует разрушительно на стремление вести себя
этично; во-вторых, личный опыт всегда чрезвычайно ограничен как
характером и склонностями обретающего этот опыт индивидуума, так
и - что здесь особенно существенно - рамками ячейки
мира, в которой сосредоточены непосредственные связи этого
индивидуума и его непосредственные интересы; и, в-третьих, он
часто оказывается малоприменимым, когда в мире происходят резкие
изменения, то есть именно тогда, когда этическое поведение
особенно необходимо для наименее болезненного подъема общества
на какую-то новую ступень.
Усугубляет ситуацию еще и то, что с ростом численности населения
и усложнением социальных структур рамки ячейки мира, в которой
набирается опыт, как правило, не расширяются, а фактически
сужаются. Действительно, в небольшом и социально однородном
племени обратные связи срабатывают быстро и верно. Последствия
любого поступка видны сразу и всем, а реакция на него точно
адресована тому, кто его совершил. Кроме того, все члены племени
заняты, в общем, одним и тем же делом, у них общие навыки, общие
представления, они могут нормально оценивать действия друг
друга, и, если коллектив рассматривает чьи-либо действия как
ошибку, это, как правило, действительно результат ошибочного
поступка одного, а не ошибочного мнения многих. Другое
дело - сложный, стратифицированный, перенаселенный социум.
Неэтичные действия зачастую проходят незамеченными; этичные
действия по недомыслию окружающих могут вызвать негативную
реакцию; морально осудить вышестоящего так, чтобы он это ощутил,
затруднительно; обидевшийся и обиженный, разделенные
захлопнувшейся дверцей троллейбуса, разъезжаются и никогда не
встречаются вновь, а неизбежная реакция на неверное действие
обрушивается на того, кто подвернулся под руку и кто, совершенно
не понимая, за что с ним так, передает ее дальше. Казалось бы,
невесть откуда нарастает массовая неприязнь. И общественная
санкция морального осуждения бесцельно мечется, накачивая сама
себя, пока не разрядится какой-либо судорогой -
изумительно напоминая процесс накачки в лазере, который, раз
начавшись, уже не может не дать вспышку. Обратные связи не
срабатывают; элементарная этика пасует; опыт не обогащает ее
поведенческий арсенал, а дробит ее принципы. Лишь качественное
расширение опыта способно вернуть ему его функцию кузнеца этики.
В связи со всем этим роль обмена опытом поведенческой реализации
этики можно считать более важной, чем роль какого-либо иного
обмена.
2.
Большая Литература из всех выработанных человечеством механизмов
обмена подобным опытом является наиболее мощным.
Литература, оторвавшаяся от ритуального описания неизменных
актов производства, возникла именно в период возникновения
больших, сложных обществ, в которых опыт, набираемый внутри
непосредственно воспринимаемой ячейки мира, перестал быть
достаточной базой этики. В основу гуманитарного способа передачи
информации закономерно лег духовный механизм, известный в
психологии как "сгущение". Прямое отражение стало
непродуктивным. Началось концентрирующее комбинирование реалий
мира с целью - зачастую неосознаваемой автором, движимым
лишь исступленным желанием "излить душу" -
продемонстрировать сложность и неоднозначность
причинно-следственных связей как в сфере чувств, так и в сфере
поступков. Придумывание сделалось неизбежным. В то же время оно
не могло не быть индивидуальным, не могло проводиться иначе, как
на базе личного опыта и личных переживаний. Фактически литератор
отвечал миру, который порождал в нем определенные чувства,
конструированием мира, который доказывал бы закономерность и
общую значимость этих чувств, порождал бы эти чувства у
всех.
Объективно же суммарная литература именно благодаря
субъективной природе гуманитарного творчества есть ни что иное,
как непроизвольное моделирование поведения различных степеней
этичности с выявлением исходных условий, привходящих факторов и
последствий, а также связанных с ними психологических состояний
людей, вовлеченных в события. Именно успешность
последнего - выявления психологических состояний -
делает описываемый опыт эмоционально убедительным и реально
переживаемым - то есть отчасти как бы личным для читателя,
следовательно, в дальнейшем как-то влияющим на его
поведение.
Всякое крупное произведение так или иначе затрагивает двуединое
основное свойство этики: бытовую тщету - глобальное
величие. Акцент на какой-либо одной стороне всегда обман:
преимущественный показ бытовой тщеты обязательно свалится в
эгоистическое, человеконенавистническое злобствование, а
преимущественный показ глобального величия - в розовый
дурман, уместный лишь в детских сказках.
Вот откуда загадка "вечных сюжетов". Не так уж много у
человека основных конфликтов бытия, и чаще всего они
"вечны", то есть обусловлены его бытием как члена
биологического вида - но разрешение их, чтобы вписываться
в жизнь общества, должно осуществляться с учетом современного
содержания терминов "благо", "зло",
"ближний", и, следовательно, должно моделироваться вновь
и вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики