- Метода выверена, - ответил Малянов. - Я потом холодненькой окачусь.
- Ну вот тогда тебя кондратий и хватит. Сосуды-то уже не те!
- Сосуды-то как раз те, - сказал Малянов. - Содержание в них не то.
Ирка засмеялась.
- Очухался, чертяка. Ну, не задерживайся тут слишком, я кофе тебе уже
сварила. Остынет. А я на часы смотрю - думаю, все, утоп.
- Сейчас, Иронь, выхожу.
Вновь повеяло коротким, едва ощутимым сквознячком - дверь открылась и
закрылась.
Почему он так странно написал? Действительно, шифровка какая-то.
Торфяных болот... Что он хотел? Откуда?..
Так, так, спокойно. Мы еще слегка ученые, логически мыслить не совсем
разучились. Тот же Шерлок пляшущих человечков как расщелкал - мы что,
хуже? Он не знал, что Земля кругом Солнышка крутится, - а мы даже слово
"Галактика" еще помним. Хоть сейчас ее разложим по Гартвигу...
Как там было-то?
Оказалось, нелепый текст воткнулся в память, словно я наперед знал о
его важности. Впрочем, так и было, вероятно - интуиция сработала... Да
какая к черту интуиция - страх! Обыкновенный вечный страх. Если случается
что-то - значит, оно тут, рядом, щекочет тебя по загривку, Мирозданьице
наше: не шевелись, Малянов! не болтай, Малянов! не увлекайся, Малянов!
стой смирно!
Почему текст такой странный?
Фил хотел, чтобы никто, кроме меня, не понял?
Но ведь и я не понимаю...
А он был уверен, что пойму. Напрягусь и пойму. А больше - никто.
Кого он боялся?
Никого он никогда не боялся.
Тогда так - от кого таился?
От Мироздания - дурацкими шифровками на уровне седьмого класса
средней школы?
Не о том думаешь, Малянов. Расшифруй сначала - потом будешь оценивать
ее уровень.
Давай выходить. Ирка волнуется. Пылесосить буду - подумаю. Вряд ли
полчаса туда-сюда играют какую-то..."

"...к болотам, думал Малянов, накручивая телефонный диск. К болотам,
к болотам, поближе к болотам. Болот-то у нас тут хоть отбавляй... К
торфяным болотам. Не просто к бифштексам, а к ма-аленьким бифштексам...
- Да не звони ты ему, - сказала Ирка, подняв голову от телепрограммы,
которую тщательно изучала. - Либо спит еще, либо за добавкой побежал... Ну
вот не ответит он - ты что, к нему помчишься? У тебя все равно ключа нет.
- Не ответит - тогда буду мало-мало подождать, потом опять мало-мало
звонить, - ответил Малянов, вслушиваясь в длинные гудки. Поближе к
торфяным болотам... Зачем? И как это возможно, что я, буду анализы у них
брать, торфяные они или еще какие-нибудь?
- Не лучший это у тебя друг в жизни, - сказала Ирка, вновь углубляясь
в роспись вечерних телепередач.
- Но ведь друг же, - возразил Малянов. - Между прочим, он притчу про
этого своего Конфуция рассказывал... Зашел Конфуций к другу, у друга мать
умерла, ну тот и зашел выразить этак по-китайски, с миллионом поклонов и
словес, свои глубочайшие и искреннейшие соболезнования. А корешок чего-то
там веселый скачет, ржет, как бегемот беременный... Поддал, наверное.
Конфуций все положенные поклоны и словеса исполнил и удалился, а потом его
соседи и спрашивают: как, дескать, ты мог такому невоспитанному... можно
сказать, аморальному человеку положенные поклоны бить? А Конфуций и
говорит: к узам дружбы нельзя относиться легкомысленно.
Ирка только головой помотала - и тут в трубке наконец щелкнуло и
раздался страдальческий голос:
- Кто там?
- Владлен, это Малянов. Решил узнать, как вы... Уже первый час, я
подумал, вряд ли разбужу.
- Мы вторую банку допили?
- Конечно, - соврал Малянов.
- Хорошо... Мне помнилось, не допили... полез в пять утра - пусто.
Хорошо, что пусто, а то я бы...
- Как сейчас-то? - спросил Малянов, поняв, что продолжения фразы не
дождется.
- Уже ничего. Тоска только.
- Ну это дело житейское.
- Разумеется. Прогулялся по набережной. Погода дрянь, правда... зато
ветерком освежило. Перенапряглись мы вчера, пожалуй.
- Пожалуй.
- Я тоже все хотел вам позвонить, Дмитрий, узнать, как вы
добрались...
- Прекрасно добрался. С трамваем повезло.
- Заблудившийся трамвай?
- Он самый.
- Дмитрий, я... - Глухов неловко, опасливо помялся, - лишнего ничего
не... наговорил вчера?
- Да нет, - с простодушным недоумением ответил Малянов. - Болтали о
том, о сем, китайские стихи читали... Мне, кстати, понравились. Только
очень много имен собственных, путаешься в них.
- Ну это же совершенно иной тип культуры! - сразу оживился Глухов. -
Апеллирование к историческому прецеденту, за которым тянется целый шлейф
устойчивых ассоциаций и аллюзий, к культурному блоку..."

"...и смущенно пробасил:
- Па, у тебя десятки не будет?
- Вот те раз, - сказал Малянов и опустил руки. Пылесосный шланг,
который он держал, собираясь воткнуть его в надлежащее отверстие
облупленного доисторического "Вихря", шмякнул по полу. - А что стряслось?
- Да понимаешь, тут такое дело... Я вечером сегодня к Володьке
намерен двинуть...
- А там за вход платить надо, - почти не скрывая неприязни, с
издевкой произнес Малянов. Володька ему крайне не нравился. Сплошные
баксы-слаксы. Судя по отпрыску, семейка была еще та. Из мелких новых
хозяев жизни.
- Считай, что угадал. Мы у него компутером забавляемся... они
четверку поставили, а на четверке оперативка - во, - Бобка широко развел
руки и сразу напомнил Малянову неизбывное "А у нас во такой клоп вылез", -
и грузятся игры... ну... офигенные. Но этот редис теперь деньги берет.
Часик ув муонстров усяких пошмалял - гони десятку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36