– Ну, видишь! Ты достаточно разбираешься в делах.– Я просто передаю то, что слышал вчера. И король, по-моему, обратился к Нидерландам, чтобы те выплатили восемьсот тысяч фунтов за услуги, оказанные им старой королевой во время их войны с Испанией. В качестве залога он удерживает города Флашинг, Брель Флашинг, Брель – старинные названия городов Флиссинген и Брил

и… еще какой-то город.– Раммекенс, – подсказал мистер Овербери.– Да, да, Раммекенс; вот видишь, как хорошо ты это знаешь! Мистер Овербери улыбнулся про себя. Сэр Роберт продолжал:– Голландцы не могут заплатить, а королю нужны деньги, и он хотел бы продать города Филиппу Испанскому.На этот раз мистер Овербери рассмеялся в открытую:– И как отреагировали на эту неразумную идею советники его величества?Сэр Роберт был потрясен легкостью, с которой мистер Овербери понял суть.– Они проспорили от обеда до ужина – одни были за, другие против, но так и не пришли к решению.Лицо мистера Овербери приняло странное выражение – хотя, возможно, в том была виновата игра света от пылавших в камине поленьев.– А какие доводы приводили те, кто против? – спросил он.– Такую продажу могут счесть предательством идеи протестантства, и это событие вызовет в Англии нежелательный резонанс. – И сэр Роберт вернулся к своим собственным проблемам, которые интересовали его куда больше. – Я сидел там, словно немой, неспособный произнести ни слова.– А почему ты не можешь высказать собственное мнение?– Потому что у меня нет необходимых сведений. И нет таких советников, с чьей помощью я мог бы его сформировать.– Да, советники тоже ничего не знают! Зато они обладают другим ценным искусством – они отнюдь не смущаются своим незнанием. Ха-ха! Ты украшаешь других добродетелями, которых у них нет, но которыми, сам того не понимая, обладаешь ты. Это вполне в человеческой натуре, но так ты ничего не добьешься. Ты сказал, вопрос будет обсуждаться снова? Теперь слушай меня внимательно. Я недавно вернулся из Голландии, и то, что скажу сейчас, имеет под собой глубокие основания, в доказательствах не нуждающиеся. Воспользуйся моими знаниями. Пусть это будет твоим собственным мнением – только не произноси его, как хорошо затверженный урок.После этого мистер Овербери медленно и подробно объяснил молодому человеку положение, которое занимают испанцы в Нидерландах в данный момент. Тот слушал, раскрыв рот.– Теперь, – завершил свой урок мистер Овербери, – ты можешь смело давать необходимые советы. В крайнем случае, если спросят, откуда ты все это знаешь, можешь сослаться на меня. Но помни: ты должен представить дело так, будто специально обратился ко мне с расспросами, дабы наиболее полно послужить интересам короля. Информацию можно получить из самых разных источников, но лишь тот способен находить верные решения, кто знает, каким источником следует пользоваться и как до него добраться.Он встал и протянул руку. Уже наступила ночь, но комната по-прежнему освещалась лишь камином.Сэр Роберт схватил протянутую руку и крепко ее пожал. Голос его звучал взволнованно:– Ты еще придешь?– Как только позовешь. Я в твоем распоряжении, Робин. Я остановился в «Ангеле» на Чипсайде, ты всегда меня там найдешь.Сэр Робин под руку проводил мистера Овербери до главной лестницы. Здесь он передал его привратнику, который вывел его из дворца.Вот так и получилось, что мистеру Овербери пришлось уйти, ни слова не сказав о деле, которое привело его к сэру Роберту, он так и не упомянул, что сам ищет места. А все потому, что нашел более тонкий способ подать себя: человек, который может сделать себя необходимым, не должен просить. Такому человеку лучше подождать, пока его попросят. Глава IVДОГОВОР Его величество сидел в совете в окружении государственного секретаря, лорда-канцлера и тщедушного лорда-хранителя печати, чьи услуги когда-то высоко ценили старая королева, смуглолицый сэр Ральф Уинвуд и некоторые другие, не столь значительные персоны.На табурете, стоявшем подле позолоченного королевского кресла, примостился сэр Роберт Карр – он чувствовал, что присутствие его лишь терпят, как терпели бы присутствие Арчи Армстронга, королевского шута.Говорили старейшины. Вновь обсуждался вопрос о голландских городах, вновь высказывались полярно противоположные мнения. Двое Говардов, которые втайне симпатизировали католикам (хотя и не ходили, как уверяли злые языки, к мессе), были сторонниками продажи, что укрепило бы дружеские связи между Яковом I и Филиппом III. Солсбери, несмотря на тщедушное тело обладавший львиным сердцем, в котором жила лишь одна любовь – любовь к Англии, яростно сопротивлялся сделке, поскольку она могла породить серьезное брожение в стране.Король слушал аргументы обеих сторон, время от времени отвечал на вопросы и явно наслаждался своей ролью царя Соломона – эта роль настолько тешила его тщеславие, что он с трудом удерживался от того, чтобы не усесться на скамью королевских судей.Сесилу он отвечал:– Вы пытаетесь оспорить материальный вопрос моральными аргументами, а я не могу припомнить в мировой истории – знания которой у меня весьма обширны – случая, чтобы чувства все же одержали верх над необходимостью. Мы призваны служить необходимости как философской категории. Следовательно, если парламент считает нужным щадить чувства нации, парламент должен предоставить и требуемые субсидии. Но я не возлагаю на это больших надежд. Потому что если бы парламент продемонстрировал соответствующее чувство долга и сознание своих обязательств перед помазанником Божьим, если бы парламент прислушивался к его просьбам, мы бы не обсуждали сейчас иные способы получения материальной поддержки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110