Стена напротив входа была
заполнена охотничьими трофеями - рога лося и ветвистые рога оленя бросали
длинные тени на оскаленные головы кабанов, медведей и рысей, на
взъерошенные и сломанные крылья чучел орлов и ястребов. Центральное,
почетное место занимала покоричневевшая, потрескавшаяся, роняющая паклю
голова скального дракона. Геральт подошел поближе.
- Его уложил мой дедуля, - сказало чудовище, кидая в челюсти очага
огромное полено. Дракон этот был, пожалуй, последним, который позволил
себя добыть в округе. Садись, гость. Ты голоден, я полагаю?
- Не стану отрицать, хозяин.
Чудище уселось за стол, опустило голову, сплело на брюхе косматые
лапы, что-то пробормотало, крутя как мельницей большими пальцами, после
чего негромко рыкнуло, ударив лапой по столу. Блюда и тарелки звякнули
оловом и серебром, бокалы зазвенели хрустальным звоном. Запахло жареным,
чесноком, майораном, мускатным орехом. Геральт не выказал удивления.
- Так, - потерло лапы чудовище. - Это лучше прислуги, верно?
Угощайся, гость. Вот тут пулярка, тут кабаний окорок, тут паштет из ... не
знаю из чего. Из чего-то. Здесь у нас рябчики. Нет, зараза, это куропатки.
Спутал заклинание. Ешь, ешь. Это добротная, настоящая еда, ты не бойся.
- Я не боюсь. - Геральт разорвал пулярку на две части.
- Я забыл, - прыскнуло чудовище, - что ты не из тех пугливых. Ну, а
звать тебя, для примера, как?
- Геральт. А тебя, хозяин?
- Нивеллен. Но в округе прозывают Выродком или Клыкастым. И пугают
мной детей. - Чудовище влило себе в горло содержимое огромного бокала,
после чего погрузило пятерню в паштет и вырвало из чаши чуть не половину
ее содержимого.
- Пугают детей, - повторил Геральт с полным ртом. - Конечно, без
всяких на то оснований?
- Наисовершеннейше. Твое здоровье, Геральт!
- И твое, Нивеллен.
- Как тебе это вино? Заметил, что оно из винограда, а не из яблок? Но
если тебе не нравится, наколдую другое.
- Спасибо, это неплохое. Способности к колдовству у тебя врожденные?
- Нет. Они у меня с тех пор, как вот это выросло. Харя, значит. Сам
не знаю, откуда это взялось, но только дом выполняет, что пожелаю. Так,
ничего особенного. Умею наколдовать жратву, питье, платье, чистую постель,
горячую воду, мыло. Любая баба сможет все это и без колдовства. Открываю и
закрываю окна и двери. Зажигаю огонь. Ничего особенного.
- Все же что-то. А эта ... как ты говоришь, харя, у тебя давно?
- С двенадцати лет.
- Как это случилось?
- А тебе до этого какое дело? Налей себе еще.
- Охотно. Никакого мне до этого дела нет, спрашиваю из интереса.
- Повод понятный и приемлемый, - громко засмеялось чудовище. - Но я
его не принимаю. Нет тебе до этого дела и все. Ну, а чтобы хоть отчасти
успокоить твой интерес, покажу тебе, как я выглядел прежде. Посмотри вон
туда, на портреты. Первый, считая от камина, это мой папуля. Второй,
зараза его знает кто. А третий - это я. Видишь?
Из под пыли и паутины с портрета водянистым взглядом смотрел
бесцветный толстяк с одутловатым, печальным и прыщавым лицом. Геральт,
которому знакома была лесть клиенту, распространенная среди портретистов,
с грустью покивал головой.
- Видишь? - повторил Нивеллен, скаля клыки.
- Вижу.
- Кто ты?
- Не понимаю.
- Не понимаешь? - чудовище подняло голову, глаза заблестели как у
кота. - Мой портрет, гость, висит там, куда не достигает свет свечей. Я
его вижу, но я не человек. По крайней мере в настоящее время. Человек,
чтобы посмотреть портрет, встал бы, подошел ближе, наверное, еще должен
был бы взять светильник. Ты этого не сделал. Вывод простой. Но я спрашиваю
прямо - ты человек?
Геральт не отвел глаза.
- Если так ставишь вопрос, - ответил он, немного помолчав, - то не
совсем.
- Ага. Тогда не будет большой бестактностью, если спрошу, кто ты, в
таком разе?
- Ведьмак.
- Ага, - повторил Нивеллен после паузы. - Если я правильно помню,
ведьмаки зарабатывают себе на жизнь интересным способом. Убивают за плату
разных чудовищ.
- Ты правильно помнишь.
Снова воцарилась тишина. Пламя свечей пульсировало, било вверх
тонкими усами огня, блестело в граненом хрустале кубков, в каскадах воска,
стекающего по канделябру. Нивеллен сидел неподвижно, слегка шевеля
огромными ушами.
- Предположим, - сказал он наконец, - что ты сумеешь вынуть меч
прежде, чем я до тебя допрыгну. Предположим, что сумеешь меня даже
ударить. При моем весе это меня не остановит - свалю тебя с ног одним
своим телом. А потом уже все будут решать зубы. Как думаешь, ведьмак, у
кого из нас двоих больше шансов, если дело дойдет до перегрызания глотки?
Геральт, придерживая большим пальцем оловянный колпачок графина,
налил себе вина, сделал глоток, откинулся на спинку кресла. Он глядел на
чудовище усмехаясь и его усмешка была исключительно скверной.
- Тааак, - протянул Нивеллен, ковыряя когтем в углу пасти. - Нужно
признать, что ты умеешь отвечать на вопрос, не используя много слов.
Интересно, как справишься со следующим, который я тебе задам. Кто тебе за
меня заплатил?
- Никто. Я здесь случайно.
- Не лжешь ли?
- Нет привычки лгать.
- А что у тебя в привычках? Рассказывали мне о ведьмаках. Запомнил,
что ведьмаки крадут маленьких детей, которых потом кормят колдовскими
травами. Те, которые это переживут, сами становятся ведьмаками, колдунами
с нелюдскими способнястями. Учат их, убивая, искореняя все людские чувства
и порывы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11