- обращаясь ко всем, сказал Зумхарар.- От
демонов спасают заговоры и молитвы. Кто-то из богов гневается на
нас, а, может быть, на весь Урук. Будем узнавать, что за бог
выпустил этого демона. Коли удастся узнать его имя, поручим
жрецам разговаривать с гневающимся.
Он потребовал от хозяина принести еще браги.
- Но если, все-таки, это человек...- Зумхарар
причмокнул.- Надо подумать, каким образом заставить его выпить
хмельной водицы. Может, поставить у водопоя корыто с брагой? Так
ведь звери начнут обходить его, обойдет и это чудище,
наверное...
В этот момент раздались возбужденные голоса посетителей
постоялого двора. Они зашевелились, освобождая для кого-то
место. Заинтересовавшиеся охотники привстали, высматривая новых
посетителей. Через мгновение на их лицах появились
улыбки - постоялый двор почтили своим посещением блудницы из
соседнего храма. Подобно Инанне, они убирали белой лентой
волосы. Образовывая на затылке узел, лента словно коса свисала
до пояса. Их груди были призывно открыты; блудницы закидывали
руки за голову, чтобы сосцы приподнимались, упруго подрагивая
при каждом шаге. Ноги жриц опутывали длинные покрывала,
запахнутые у левого бедра. Кокетливо выставляя коленки из-под
расшитой красным и черным узором ткани, посмеиваясь над явным
вожделением мужчин, стайка блудниц уверенно зашла под навес.
Плечи и руки девушек были влажны от дождя, от них пахло
свежестью и отдыхом, а подведенные ночной, грешной черной
краской глаза привычно оценивали горожан.
Впрочем, любовная нега, на короткое время охватившая было
постоялый двор, быстро пропала, смененная раздражением и
чувством неудобства. Девушек усаживали, угощали брагой, но
старались не дотрагиваться до них и поминутно оглядывались: нет
ли поблизости соглядатаев Гильгамеша? Один Зумхарар вел себя
по-старому. Он схватил одну из девушек за руку, посадил к себе
на колени и, прижавшись щекой к ее мягкой груди, повторял:
- Инанна ты наша, Спасительница ты наша!
Блудница смеялась, а охотники беспокойно цокали языками.
- Шамхат, красавица,- сказал в конце концов пожилой
охотник.- Все знают, что Большой вас не трогает. Но мы-то не
храмовые люди, Зумхарара будут пороть до полусмерти. Пожалей
его, девушка.
- Пожалеть? - зашлась в смехе Шамхат.- А вам нас не
жалко? Где это видано, чтобы я целую Луну сидела оголодавши?
Хорошо, если Большой зайдет - но ведь ночь коротка, всех нас
утешить он просто не успевает.
- Вам бы, красавицам, только одно,- сокрушался пожилой
охотник.- Кормят вас, поят, а все, чему учат,- распевать
песни, да раскидывать ноги. Лучшего охотника, чем Зумхарар, нет.
Отойди от него, не лишай город такого человека!
- Глупости все это, глупости! - заявил раскрасневшийся
Зумхарар, оторвавшись от прелестей жрицы.- Слушайте меня:
Шамхат спасет нас, Инанна ради нашего спасения послала ее сюда!
Блудница с удивлением посмотрела на него.
- О чем ты говоришь, во имя Ану?
- Не нужно хлеба, не нужно пирогов и браги! Вот кто
привлечет человека-скалу!
Зумхарар принялся увлеченно рассказывать девушке об испугавшем
охотников чудище. В увлечении своем он, однако, не переходил
грани преувеличения. Наоборот, демон-скала в его устах
становился, вроде бы, и не таким ужасным. В нем появлялось нечто
привлекательное - для женщины по крайней мере.
- Мы попробуем приручить его,- втолковывал охотник
Шамхат.- Если ты пойдешь с нами, он обязательно дастся в руки.
Распахни одежды, покажи ему красоту, тряхни волосами, сожми свои
груди! Он бросит зверей, побежит к тебе - ты ведь хотела
мужчину, Шамхат? Вот тебе мужчина, да еще какой!
- Но ведь он же дикий! - блудница скривилась, словно
съела зеленый плод кизила.- Он изорвет меня, как лев антилопу.
- Не изорвет, красавица. Животные самок не трогают, а он
даже не животное, он - дикий человек. Тебе будет хорошо, и мы
заплатим, не пожалеем...- вкрадчиво говорил Зумхарар.
Шамхат задумалась. Ее привлекательное личико утратило на
какое-то время прилизанную похотливую красивость. Рот
приоткрылся, язычок осторожно облизывал губы, глаза медленно
двигались вправо-влево. Охотники замерли - как замирали в
засаде, боясь спугнуть дичь. Но вот девушка решилась.
Потягиваясь, она озорно взглянула на Зумхарара:
- Думаешь, это его привлечет? - Шамхат нежно провела
кончиками пальцев вокруг своих розовых сосцов и закатила глаза.
Охотники, судорожно сглатывая, хохотнули:
- А как же, милая! Понравится! Еще как понравится!
* * *
Двое суток чудище не появлялось у водопоя. Приходили разные
степные звери, соблазнительно лакая воду, так соблазнительно,
что руки охотников сами собой искали луки и дротики. Но
охотиться им было нельзя, может быть это и привлекло бы
человека-скалу, но тогда ни на какое приручение рассчитывать не
приходилось. Зумхарар и пожилой охотник, и маленький, и Шамхат
терпеливо сносили укусы мошкары, свирепствовавшей в укрытиях у
водопоя. Блудница, никогда здесь не бывавшая, с любопытством и
опаской разглядывала обрыв.
- Он похож на стену,- сказала она однажды
Зумхарару.- Что за этой стеной? Ты поднимался наверх, видел,
что лежит там?
- Пустыня.- Охотник попытался объяснить ей, что это
такое.- Там земля серая, или цвета необожженного алавастра.
Она твердая, как будто вся из дерева, а в жару и сушь
покрывается трещинами. Весной, когда идут дожди, на ней растет
трава: зеленая, по пояс человеку и такая густая, что пройти по
ней без привычки сложно. Есть там и деревья, но их мало, они
чахлые, гнутся из-за ветров и из-за того, что листья объедают
антилопы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61