- Засов-то мы могем. Не в этом дело. Просто мы в свое время с этим
Рябиной познакомились, но почему-то не подружились.
- Могу представить! - заметил Айс, и не стал больше подначивать вора.
Однако Скрал, еще некоторое время поглядев на сидящую с несчастным видом
Лину, тяжко вздохнул и подошел к двери. Протянув руки вдоль щели, где
дверь приникала к стене, он сделал ими быстрое неуловимое движение вверх,
затем медленное вниз, и наконец снова быстро отвел их назад. За дверью
послышался мягкий стук от упавшего засова. Скрал оттер пот со лба,
вздохнул:
- Ну очень туго шло. Или разучился? Эй, Лина! Пошли что ли... Айс,
прогуляешься?
- Ага. Часом Денисыч вернется, вот что он подумает? Да ладно
подумает, что он хозяевам нашим гостеприимным скажет?
Скрал соглашаясь кивнул, толкнул дверь, и они с Линой вышли из
полутьмы долговой клети под яркие и ощутимо греющие лучи солнца. Айс
сощурил вслед глаза, и крикнул:
- Засов-то накинь! Пусть поудивляются!
Грохнула дверь, и снова стало темновато. Айс посмотрел на свое ложе,
но укладываться не стал, а присел на соседний тюфяк и так сидел молча и
почти не двигаясь, пока дверь не открылась вновь. За ней стояли уже не
знакомые здоровяки из купеческих людей, а служивые войники, с оружием,
одетые честь по чести в цвета самаганского удела фымского княжества. Было
их шестеро, и седьмым несколько в стороне стоял десятник.
- А ну, все выходят! - зычно крикнул десятник грозным голосом, не
разобрав с солнца, что в клети сидит один лишь Айс. Тот послушно выполнил
приказ, и теперь стоял, с опаской глядя на приподнятые бердыши.
- Я сказал все выходят! - продолжал надсаживаться начальник, и Айс
счел нужным ему помочь:
- А я вот он весь. Больше никого нету.
- Это как никого? А еще должны мужик с девкой быть!
- Должны. Но видишь - нету.
Десятник задумался, но лишь на мгновение.
- Ага, так это твои штучки! Ребята, ну-ка ему руки за спину, и рот
заткнуть! Ничего, в управе он всех назад отколдует. За славабожником
кто-нибудь сбегай, пусть сюда зайдет быстренько!
Айсу сноровисто завели руки за спину, а в рот общими усилиями
запихнули чуть ли не аршинную грязную тряпку так, что не то что сказать
какое-нибудь опасное заклинание, а даже просто хоть чуть-чуть двинуть
языком он уже не мог. Подоспевший славабожник, носящий ту же войсковую
обмундировку быстро благословил кляп на полный крест, а для усиления
эффекта сунул Айсу под нос кулак, добавив к тексту молитвы явно не
канонические слова "а коль чего, я те и вот этим врежу". Кулак был
большой, со следами неоднократных "врезаний", и внушал большее опасение,
нежели обещания проклятия вечного земного и загробного.
Обезопасив таким образом своего пленника, десятник отдал приказ, и
связанного Айса повели за ним, до самого парадного крыльца. Там он
остановился и недовольно заметил:
- И долго тут ждать? Мы мигом, мы мигом...
Как бы в ответ на его вопрос дверь наверху лестницы распахнулась,
раздались крики, шум, и по вниз по ступенькам почти что кубарем скатились:
трое войников, связанный Данисий, внушительных размеров человек в дорогом
домашнем платье, при бороде чуть ли не до пояса, и молодая девушка, одетая
тоже по-домашнему и тоже дорого. Через секунду к ним добавились ночные
хозяйские работники и двое громкогласных собак. Было трудно понять кто чем
занят, и кто что кричит, но присмотревшись Айс уяснил себе картину так:
служивые люди тащат Данисия, который само собой упирается. Плачущая
девушка одновременно пытается удержать полмонаха, и в то же время
отпихнуть от него бородатого, норовя зацепить ногтями за щеку, там где
волос нету. Бородатый - надо понимать самолично Тихон Рябина, тоже занят
двумя делами сразу, пытаясь и девушку в сторону отшвырнуть, и Данисию по
зубам съездить. Работяги занимаются убережением хозяйской щеки, а собаки
прыгают вокруг и добавляют суматохи. И вся эта свалка спотыкаясь и
толкаясь на ступенях в три секунды докатилась до Айсовых конвоиров,
которые азартно бросились на помощь своим товарищам. Потом все как-то
резко прекратилось, и с одной стороны оказался десяток войников с двумя
пленными, а с другой - купец и его подручные надежно удерживающие девушку
за руки и плечи. Но рта ей никто не заткнул, и она продолжала кричать
сквозь слезы:
- Отпустите его, отпустите, отец, да что же ты наделал!
Разгоряченный купец отвечал тоже криком:
- Я тебя вообще прибью, стерва, выросла!
- Ну и прибей, я все равно без него жить не буду!
- Без кого? Раньше просто брат этого козла был, а теперь еще и
предатель, во куда закатилось, яблочко-то от яблони!
- Нет, не предатель, прикажи отпустить его, - и девушка попыталась
упасть на колени, но хозяйские молодцы ей этого сделать не дали. Сам же
Тихон на это ответил:
- Ты на коленях еще настоишься. Найду тебе для этого место, коль не
хочешь моему жить, дак будет по-твоему. Ну че стоите, вы, орлы?! Тащите
этих поганцев с моего двора куда надобно. А сколько денег за них
полагается, меж собой пропейте, мне они без надобности.
Орлы послушно двинулись к воротам, где просто подталкивая Айса с
Данисием, а где и немилосердно волоча их за одежду - в основном это
удовольствие доставалось Данисию, у которого ноги тоже оказались обвязаны
короткой веревкой, так что он мог идти только мелкими вихляющими шажками,
поминутно спотыкаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52