Активностный
фон, кстати, вокруг нас до пяти единиц упал, но зато километрах в пяти от
нас - концентрация: компьютер предупреждает, что при приближении к ней
хоть немного датчики уйдут в зону нечувствительности - мне бы его заботы!
Появляется Дрон - дело сделано, идет как на прогулке, Серчо орет ему:
"быстрей, бегом!" Дрон бежит, сначала нехотя, а как на западе зарево
полыхнуло, так и всерьез, как стометровку рванул. Добежал, на экран ЦП
глянул и без лишних слов в башню полез, а у Серчо рядом Сергей на
подхвате. Я со своего места задраиваю все дыры и снимаю управление с
автопилота. Серчо говорит:
- Я тебе на экран и на диоды в перископе давать сигналы буду, куда и
сколько ехать, а ты сам соображай, как это сделать!
Я киваю головой - хотя это лишнее, Серчо меня все равно не видит - а
сам прислушиваюсь к звукам во внешних микрофонах. Слышны мерные
погрохатывания, и концентрация приближается - датчики уже заявили о своей
неспособности что-либо брать. По указанию Серчо трогаюсь и качу назад,
потом поворачиваю - а с запада уже надвигается зарево огненно-красное. На
то место, где мы стояли, вкатывается огненная туча, я опускаю фильтр и
вижу огромного мужика в пылающем плаще до земли, с кнутом пламени в одной
руке и мечом - тоже огненным - в другой. Он стоит, глядя на нас, прямо как
в глаза мне, своими кольцевыми языками пламени в глазницах, и я перевожу
глаза на экран. Сзади стон - я на секунду обернулся и вижу Знахаря на полу
и Чисимета, он весь красный в блок глядит - и снова к экранам. Крылья
плаща поднимаются и обходят нам со сторон. Скалы им не помеха, да и сам
мужик стоит не на поверхности, его ступни уходят куда-то ниже уровня скал,
как в воду. Я рву вбок, и танк пролетает сквозь полу плаща - наружная
температура взлетает до шестисот градусов и опять падает - теперь мы от
великана сбоку. Снова он пытается нас накрыть, и снова я через огненную
стену прохожу, обдирая о скалу бортовую накладку во всеми ейными
лестницами и приступочками. Черт с ней - великан взмахивает рукой, танк
чуть не прыгает в сторону, меч врезается в скалу. Я вижу, как камень
плавится и брызжет в стороны, но меч в камне вязнет, и великан одной рукой
тянет его, а другой бьет по нам кнутом. Не такой уж он и прочный, танк его
порвал, хотя и с ощутимой натугой. В поле перископа начинают вспыхивать
огоньки - Серчо командует, куда танцевать, я сейчас танком именно танцую
между скал. Взгляд на экран - у нас тоже активность есть, молодцы Знахарь
с Чисиметом! Итак, пляска смерти. Воин бьет мечом, промахивается, а пока
он вытаскивает его из скалы, я успеваю занять новую позицию,
приблизительно там, куда показывает Серчо. Великан шагает за нами,
проваливаясь в скалы на каждом шаге; и зная, что каждый промах - это нам
лишнее время на маневр, больше пугает, стараясь поймать нас на
неожиданность. Как по нотам все идет: удар, промах - Чисимет молодец, да и
я не бездельник - противник высвобождает оружие, я тем временем
откатываюсь по Серчиным маякам, разрывая по пути кнут, потом Огненный воин
нас проворно догоняет, и опять танец. Но куда Серчо тянет?! Мы же в тупике
- две горки сходятся уголком, бутылка около завала, и выход великан
закрывает, я уже его радостную ухмылку вижу!!! Серчо:
- Перископ закрой, на экран гляди... - а чего глядеть, нас ведь
сейчас кончать будут. Не успел я перископ закрыть, только глаза отвел - и
из окуляра в лицо бьет сноп белейшего света, а экран засвечен напрочь.
Земля содрогается, потом еще один удар - по корпусу. В наушниках мощный
треск - через броню импульс прошел, и когда секунд через десять я снова
способен что-то видеть, то в перископе красный туман, все тот же, а
впереди зарево, но уже совсем другой природы. Серчо возбужденно командует:
- Скорее, на полном ходу к стыку! Не бойся, там не эпицентр,
остальное наша кожура выдержит!
Впереди чисто - по сравнению с тем, что было только что, только
гуляют отсветы разных оттенков, и я рву с места в проход - там мрачно,
оптика ничего не дает, да и от экранов толку мало, наугад иду. Танк то
встает на дыбы, то валится набок, и я молюсь про себя всем здешним богам:
лишь бы не опрокинуться, опрокинемся - все, никакая броня не спасет, тут
больше пяти минут даже в ней нельзя быть. Свет одной уцелевшей фары
вырывает то изуродованные камни, то упирается в серое небо... В общем,
переползаем мы через стык, приведя в умопомрачение внешний дозиметр и
получив настоятельную рекомендацию на немедленную дезактивацию корпуса.
Дорога - не дорога, путь наш становится ровнее, а через два часа миновал я
последние скалы. Впереди - степь, трава и редкие деревья, а на востоке уже
солнце показалось - лезет, желтое, чистое, как вымытое. Я гоню коробку во
всю прыть, и часам к девяти, когда нас от Мелкогорья отделяют три десятка
километров, мы тормозим около небольшого озерка. Я через него три раза
проехал, потом поставил режим автосторож, и все. Посидел с минутку и ползу
на четвереньках в жилотсек. Там тихо, народ пристегнут к койкам.
У Чисимета лицо бледное, зубы оскалены, а глаза закрыты. У Знахаря
тоже глаза закрыты, и проходит минута, прежде чем я сознаю, что он не
дышит.
- Когда? - спрашиваю.
- Ночью еще, сразу после взрыва, - Пьеро говорит. - Они оба сознание
потеряли. Только Чисимет, пожалуй, выберется, а он не смог.
Дрон в шлюзе натягивает скафандр, потом выходит делать приборку, а мы
сидим и молчим - только слышно, как за стенкою сжатый воздух шипит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131