— Пока мы наедине, Роман, признайтесь: как вы сумели вытащить меня из охранки? — спросил Ульянов, одновременно угощая Малиновского своими необычными папиросами.
Малиновский не смутился ни на секунду. С удовольствием закурив «призовую» папиросу, он уверенно произнес:
— Дело в том, что начальник питерской охранки — мой дальний родственник. Я имею на него некоторое влияние… Откровенно говоря, очень небольшое, но в простых ситуациях можете рассчитывать на мою помощь.
Все это звучало вполне правдоподобно, и смутные подозрения Ульянова полностью рассеялись.
Пора было садиться за стол.
Социал-демократы еще успели наполнить рюмки. Выпить им в тот вечер, увы, не удалось…
Внезапно, с лестницы послышался гулкий топот кованых сапог. Ульянов сразу все понял. Ему привиделось грустное лицо Арины: « Берегите себя в эти дни, г-н Ульянов»… Неожиданно Князь выхватил из кармана парабеллум и устремился к выходу на лестницу. «Какой кошмар, — подумал Ульянов. — Откуда у него пистолет, и зачем?» («Да хранит вас Бог, г-н Ульянов.») Ульянов увидел, как Кржижановский бросает в камин груду бумаг, сложенных подпольщиками на журнальном столике — материалы для будущей газеты. Ульянов выхватил из внутреннего кармана пиджака красную брошюру с серпом и молотом и также бросил ее в огонь. («Вы должны были это сделать прошлой ночью в трактире, Володя.») С лестницы донеслись выстрелы — это Князь открыл огонь по бегущим снизу жандармам. (Доброе, ласковое лицо Аркадия Симоновича: « Я всегда советовал вам, Володенька, держаться как можно дальше от политики.»)
Ульянов устало опустился на стул. Он взял со стола большой хрустальный стакан и выплеснул из него на пол морс; затем медленно наполнил стакан водкой и выпил…
ЭПИЛОГ
Ульянов не понял, что он и его товарищи стали жертвами обыкновенного доноса. Он так никогда и не сумел разобраться в истинной натуре Романа Малиновского — одного из самых крупных провокаторов в истории российской социал-демократии.
Человек исключительно талантливый, Малиновский, ведя двойную игру на протяжении долгих лет, сделал блестящую карьеру. В начале XX века он становится одним из признанных лидеров российского профсоюзного движения, а в октябре 1912 года Роман Вацеславович Малиновский, член РСДРП, тайный осведомитель охранного отделения имперской полиции, занял кресло депутата IV Государственной думы. Изучая его биографию, невозможно не обратить внимание на противоречивость его деятельности. С одной стороны, по «наводкам» Малиновского в разные годы были арестованы сотни активистов РСДРП, в том числе Сталин и Свердлов, Крыленко и Орджоникидзе, Голощекин и Спандарян, Милютин и Мария Смидович. С другой стороны, его пламенные речи с трибуны IV Государственной думы имели огромный успех и буквально торпедировали устои самодержавия.
В феврале 1917 года толпа участников буржуазной революции захватила здание в Большом Гнездиковском переулке, в котором размещалось Московское охранное отделение. Среди найденных там документов были бумаги, однозначно уличавшие Малиновского в провокаторской деятельности. И Владимир Ульянов наконец прозрел…
По приговору Революционного Трибунала Роман Малиновский был расстрелян в ночь с 5 на 6 ноября 1918 года…
Но вернемся в год 1895-й, читатель.
В доме предварительного заключения, на Шпалерной, Ульянов провел более четырнадцати месяцев. Там он вел большую теоретическую работу.
В тюрьме его иногда навещала Крупская. От нее Ульянов узнал, что Князя приговорили к пожизненной каторге. Князь так и не успел поделиться с Ульяновым своей важной новостью, поэтому Ульянов так никогда и не узнал о трагической судьбе Гарри Нельсона Пильсбери.
Ульянов никогда больше не видел сестер Невзоровых. Он знал, что в январе 1896 года они внезапно уехали из Санкт-Петербурга, но причина этого была ему неизвестна.
Освободившись из заключения, перед отправлением в ссылку в село Шушенское, Ульянов побывал на Мещанской улице. Маленькой уютной рюмочной больше не существовало, а на ее месте теперь была погребальная контора. Ульянов зашел в пивной ресторан и узнал, что Аркадий Симонович Прадер внезапно скончался от сердечного приступа полгода тому назад. Ресторан перешел к дальнему родственнику Прадера — маленькому человечку, похожему на марабу. За эти полгода Марабу успел многое изменить: исчезли прежние официанты, на месте шахматных столиков теперь стояла рулетка, а в меню отсутствовал знаменитый борщ Прадера. Ульянов спросил про Арину, но ни Марабу, ни молодые официанты ничего не знали о прекрасной владелице маленькой рюмочной. Они даже никогда не слышали о ней.
Ульянову пришлось зайти в погребальную контору. Там он узнал, что в прошлом году у Арины Петровны умерла мать, после чего она продала рюмочную и уехала к брату в Москву.
Много лет спустя один московский адвокат поведал нашему герою о своем коллеге, который был женат на очень красивой женщине, родом из Санкт-Петербурга, сестре своего бывшего писаря. Но была ли то Арина, или какая-нибудь другая женщина, Владимир Ильич Ульянов так никогда и не узнал.
Август — декабрь, 1995
В 1998 году текст отредактирован специально для конкурса «Арт-ЛИТО»
Особая благодарность Наталье Павловой

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39