Сделав несколько глубоких затяжек, майор направился навстречу Ревазу Мчедлишвили.
- Чем порадуете, следопыты? - с затаенной надеждой спросил он.
- Экспертиза покажет, - лукаво улыбнулся Реваз. - Но вам, Александр Яковлевич, по секрету скажу: чертовски большое сходство.
В этот момент к ним подошел Полосухин и протянул майору небольшой листок бумаги, где был записан номер "Жигулей", фамилия и инициалы водителя, приведен его словесный портрет.
- Здесь мне все ясно, - одобрительно кивнул Голиков после недолгого молчания, - а как вел себя этот Баринов во время вашей гм... беседы?
- Нормально. Возмутился, естественно, но не кричал.
- Я вот что хочу спросить: не вел ли себя водитель по отношению к вам несколько настороженно, с опаской, понимаете?
Полосухин сдвинул фуражку на затылок и потер переносицу.
- Да, пожалуй. Вы знаете, он все время с каким-то нездоровым любопытством наблюдал за мной.
- А он не мог заподозрить, что милиция в вашем лице проявляет к нему повышенный интерес?
- Нет, что вы, я не давал для этого никаких оснований. Уж скорее он решил, что я немного того... - Юрий выразительно постучал указательным пальцем по лбу.
- Ну, спасибо, - неожиданно для себя майор нервно рассмеялся.
В управлении Голикова ожидал еще один сюрприз.
Приехав домой на обед, Сергей Бородин возле подъезда встретил соседа - Евгения Петровича.
- Добрый день, Сережа! А я-то думаю, кто это на таком министерском лимузине разъезжает? Ну, рассказывай, как успехи. Хотя, что там спрашивать, сам вижу - ты теперь на коне.
- Да, на таком "коне" можно без капремонта на край света ехать, самодовольно ответил Бородин. - Зато на работе дел хоть отбавляй.
- Что так? - посочувствовал сосед.
- А вы про убийство водителя такси слышали?
- Слыхал, болтают по этому поводу всякое. Жалко парня, и надо было ему так неосмотрительно поехать ночью за город. Кстати, если не секрет, бандюг этих поймали?
- Не сомневайтесь, Петрович, разыщем, - важно произнес Бородин, напустив на себя вид бывалого детектива. - Всего вам я сказать не могу, сами понимаете, служебная тайна.
Пытаясь выглядеть значительней, Сергей в последнее время заимел привычку несколько приукрашать свои служебные обязанности. Как-то в беседе с соседом он даже намекнул, что с его мнением считается сам начальник уголовного розыска.
- Да, ради бога, Сережа, я все прекрасно понимаю, - запротестовал Евгений Петрович. - Служба есть служба. Просто обидно, что хорошего человека нет, а какие-то гады преспокойно разгуливают на свободе.
- Ничего, долго им гулять не придется. А что касается того, был ли потерпевший хорошим человеком, так это пока, как говорится, вопрос за семью печатями. - Сергей любил щегольнуть мудреным выражением, но при этом частенько вставлял в цитату слова из "другой оперы", в результате чего фраза теряла изначальный смысл.
- Как тебя понимать?
- Честные люди в тюрьме не сидят.
- Согласен. А к чему ты это говоришь?
- Да к тому, что сегодня утром, когда я в "управе" дожидался шефа, мы получили такую информацию о прошлом водителя, что все рты пораскрывали. Оказывается, он был ранее судим, хотя этот факт тщательно скрывал.
- Ну, так здесь нет ничего удивительного. Кому хочется, чтобы на тебя косо смотрели из-за допущенной в жизни ошибки.
- У моего шефа по этому вопросу другое мнение, - начал Бородин, но осекся и быстро добавил: - Извините, Петрович, мне пора, а то не успею пообедать.
- Заходи на чашку чая вечерком, - крикнул вдогонку сосед.
Перед началом совещания в кабинете Голикова царило оживление. Олег Тимошкин возбужденно отмеривал круги по паркетному полу. В его глазах отражался азарт охотника, внезапно нашедшего давно утерянный след. Лев Чижмин о чем-то шумно переговаривался с инспектором Громовым. Даже старший лейтенант Волошин, которого замучили постоянные семейные неурядицы, старался выглядеть молодцом.
Несколько неуютно чувствовал себя Валентин Нефедов, успевший за последнее время раскрыть "глухую", давно висевшую на отделе кражу, но ни на шаг так и не приблизившийся к похищенным у Моисеева вещам.
И только майор Голиков ничем не выдавал своего настроения, хотя ему уже было известно заключение экспертов.
Выждав, пока стихнет шум, Голиков сообщил:
- Сегодня удалось выяснить, что "Жигули", остановившиеся в ночь убийства Моисеева возле места происшествия, принадлежат Баринову Николаю Михайловичу, работающему в спецкомбинате портретистом. Кроме того, из Темрюка пришел ответ на наш запрос о прошлом потерпевшего. В нем содержится неожиданная информация, заставляющая взглянуть на данное преступление в новом ракурсе: в 1964 году Моисеев был приговорен к четырем годам лишения свободы за то, что, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения, совершил наезд на ребенка.
Сделав короткую паузу, Голиков добавил:
- К вопросу о Баринове мы вернемся чуть позже. Сейчас я хочу отметить другое. Конечно, можно посетовать на неоперативность наших коллег из Темрюка, но это ни в коей мере не снимает с нас ответственности. Упустить столько времени! Владислав, - майор посмотрел на Громова, - оформляй командировку и немедленно отправляйся в Манчиково, где Моисеев отбывал наказание. Выясни, с кем он там контактировал.
- Разрешите, товарищ майор? - немного смутившись, произнес Громов.
- Что-нибудь не ясно?
- Нет, я хотел сказать... В общем, в паспорте, полученном Моисеевым в 1968 году, нет отметки о том, что он выдан по справке.
- Ай да Громов, ай да молодец, - не сдержал эмоций Чижмин, - всех обскакал на лихом коне.
- Лева, ты не на ипподроме, - ехидно вставил Тимошкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68