ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Наверное, забывать - благо. С другой стороны, зачем тогда жить,
если нечего вспомнить?
Чтение трудов Свами Вивекананды не внесло ясность в этот вопрос, а,
наоборот, посеяло в душе смятение, несмотря на то, что автор старался
высказываться предельно просто и темпераментно для упрощения понимания.
Занялся подготовкой снаряжения. Надо было прочно сшить много разных
ленточек и тесемочек так, чтобы в результате получилась подвеска, в которой
собрался висеть на высоте 50 метров над землей.
Комнатушка моя не была изолированной и входила в состав конторки,
которая днем превращалась в проходной двор, а ночью - в помещение для
дежурных лифтеров. Народ смотрел на меня примерно так же, как я смотрю на
маму Шуры Пономарева. Для них я был инопланетянин. Мужики, видя снаряжение и
кучу веревок, относились ко мне почтительно и обращались на "Вы".
Наконец, я подготовил все необходимое и полез на крышу. Перелез через
карниз, спустился метра на два и завис основательно. Устройство для спуска
было сделано не очень правильно, и веревку заклинило наглухо. Болтаюсь на
высоте 15-ти этажей - и ничего не могу сделать. Из такого положения можно
довольно просто выйти с помощью специальных устройств, предназначенных для
подъема по веревке. Но их у меня не было.
Холодина страшная! Ветер. Помочь мне некому. И тут вспомнились
студенческие годы, когда мы, одухотворенные молодостью, лезли в пещеры в
поисках приключений. Вольный ветер дул на нас. И сейчас на меня тоже дул
ветер, но только не вольный, и никаких романтических иллюзий он не навевал.
Потому что висел на веревке я не по доброй воле, а из коммерческих
соображений, и было не до романтики. Мне надо было отцепить эту чертову
веревку во что бы то ни стало. Провозился долго, пока наконец не
освободился.
Если находиться в теплом и уютном помещении, то климат в Москве
представляется вполне нормальным, но когда в этом климате приходится долго
висеть на веревке между небом и землей, он кажется самым несносным. Осенние
московские небеса никогда не бывают в полном порядке. Облака серые и
мрачные, ветер сильный и порывистый. Спустившись на землю, всех этих
прелестей не замечаешь. Москвичам-пешеходам совершенно невдомек, что
творится над их городом.
Контора, где я работал, состояла из множества отделений, которые
обслуживали разные районы. В каждом отделении были свои порядки и нравы. Те,
которые располагались неподалеку от офиса, отличались от удаленных большей
добропорядочностью и меньшим потреблением спиртного на душу трудящегося. На
периферии пили ужасно много и мрачно. Я жил далеко от офиса, и мне постоянно
приходилось стряхивать со своего спальника невменяемое тело какого-нибудь
электрика, а однажды даже тело самого начальника отделения.
Дочитав Вивекананду, занялся созерцанием облупившегося потолка на
складе электрооборудования. Думал о том предназначении, которое подарила мне
страна, обучив в престижном вузе, и что мне теперь с этим добром делать.
Делать было совершенно нечего. Мировой прогресс теперь будет обходиться без
моего участия. И где он теперь находится, этот мировой прогресс? Где-то в
далеких странах, которые настолько далеки, что кажутся выдуманными. И
занимаются там, в далеком-далеке, какой-то ерундой: например, придумывают
новый телевизор, который лучше старых, и никак не могут остановиться в своем
яростном стремлении все улучшать. Я не испытываю большего счастья, глядя на
современный телевизор, чем когда в давние времена смотрел у себя дома
обыкновенный черно-белый. Не это главное и не оно оставляет в душе след.
Размер экрана и качество изображения тут совершенно ни причем. Над какими-то
несущественными вещами старается человечество.
По старой научной привычке меня увлекали вопросы мироздания, и все
свободное время я проводил в Ленинской библиотеке, пытаясь состыковать
представление Канта о времени с современными воззрениями на мир, как на
случайный процесс. Занимало это сильно, и я ощущал себя натурфилософом
древности, потому что работал над темой в одиночку. Раньше, во времена моей
молодости и застоя, подобное было немыслимо, а сейчас, в условиях
капитализма - запросто: сижу себе в Ленинке и делаю, что хочу. Посидел
где-то неделю, пока не обнаружил, что до всего самого интересного додумался
впереди меня великий и мудрый лауреат Нобелевской премии Илья Пригожин. Он
молодец: первый сообразил, что форма рождается из хаоса. Прочел у него
описание одного забавного эксперимента. Записали электрические сигналы мозга
у здорового человека и у больного на голову. Оказалось, что у здорового
данные носили случайный характер, а у больного - систематический.
Получалось, что упорядоченная мысль появлялась на свет из исключительной
первоначальной чехарды в мозгу.
Основываясь на этом, я должен был додуматься до чего-то очень и очень
интересного, потому что в голове у меня царил кавардак полнейший. Иногда я
смотрел на люстру в читальном зале No2 и думал над тем, что я здесь делаю:
ничем не занимаюсь и ни к чему не стремлюсь, а по идее должен бы. Расскажи
кому-нибудь, чем занимаются безработные экс-физики, меня сочли бы за идиота.
Мир кругом рушится, надо бороться за место под солнцем и, толкаясь локтями,
пробиваться наверх, к великим идеалам капитализма. Толкаться локтями я не
собирался, а Ленинка грела душу, и чувствовал себя в своей тарелке, хотя и
без места под солнцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики