Он был у них за главного, должно
быть, из-за невероятной толщины, придававшей ему весьма внушительный вид.
И, наконец, посередине, на крышке двигателя, восседал слепой,
указывавший дорогу. Несмотря на июльскую жару, несмотря на духоту в
наглухо закупоренной кабине, несмотря на нестерпимый жар, шедший от
спекшегося двигателя, этот тощий, бледный старик в круглых черных очках
был одет в серое осеннее пальто и широкополую шляпу. Его грязные полосатые
брюки с бахромой наплывали на черные, узкие, лакированные туфли, натянутые
на босу ногу.
Еще с полтора десятка всевозможных уродов отягощало кузов грузовика.
Среди них были горбатые, щербатые, кривые, колченогие, безносые,
безмозглые и даже безмудые. Все это был самый отъявленный сброд. Все они
ужасно шумели, кричали, вопили и беспрестанно дрались друг с дружкой. Всех
их швыряло то взад, то вперед, и каждый из них набил порядочно шишек и
получил немало синяков. Не разбирая пути, они гнали по кривой проселочной
дороге, волоча за собой длинное полотнище пыли.
Но вот они увидали в стороне от дороги небольшой кирпичный дом,
окруженный высоким забором с деревянными воротами, и тотчас из их
здоровых, луженых глоток вырвался дружный и поистине непередаваемый вопль,
сравнимый разве что с ревом тиранозавра, почуявшего близость самки. Дурак
перестал таскать сопли в рот и, возбужденно пукнув, толкнул в бок старика
слепого. Слепой, точно заведенная пружина, слетевшая с крючка, тут же
принялся колотить тростью по бритой башке безрукого. В ответ безрукий
резко крутанул руль влево, а безногий, который, казалось, был связан с ним
невидимыми нитями, в то же мгновение со всей силой надавил на тормоза,
отчего грузовик встал поперек собственного движения и с грохотом
перевернулся набок, взметнув тучу пыли. Когда пыль осела, взгляду
стороннего наблюдателя предстало презабавнейшее зрелище: искореженные
груды обломков, из-под которых проворно, как тараканы, выползали уроды.
И видели бы вы, как ловко удирали с места происшествия эти выродки!
Впереди бежал безногий, отталкиваясь от земли сразу обеими мускулистыми
руками. На его шее, суча пятками по чему ни попадя и бешено вращая
налитыми кровью глазами, восседал безрукий. Следом за ними, пыхтя и
попердывая от натуги, несся дурак. От страху он наложил полные штаны, и
теперь от него нестерпимо несло. И, наконец, далеко позади, быстро
ощупывая землю перед собой тросточкой, как муравей усиками, ковылял
слепой. Глухой и немой, вылетевшие из кузова при ударе, колесом укатились
далеко вперед, ухватившись друг за дружку. Все прочие остались лежать
среди обломков и сгорели заживо при взрыве.
Но если вы думаете, что это обескуражило главарей шайки, то вы
глубоко заблуждаетесь. Увидав, что грузовика больше нет, они рванули
прямиком к дому, вскарабкались на ворота, повисли на них и, раскачав,
повалили своей тяжестью внутрь двора. К несчастью, в тот час хозяина не
было дома, и уроды могли делать все, что взбрело бы им в голову. Они тут
же принялись переворачивать все в доме кверху дном, пока не наткнулись на
изрядное количество прозрачных бутылок, припрятанных среди белья в комоде.
Надо ли говорить, что эти выродки немедленно перепились до чертиков и
учинили самый безобразный дебош, какого еще свет не видывал?
Пока безрукий и безногий вознаграждали себя за долгие лишения
водочкой, слепой, имевший более интеллектуальные потребности, пристроился
возле полки с книгами по сельскому хозяйству. Дурак же нашел себе другое
занятие, которое было ему больше по душе. Он отыскал на кухне ход в
подполье и, спустившись в него, принялся опустошать хранившиеся там запасы
варений и солений в банках на полках.
Что же касается еще двоих участников этой героической эпопеи (я
говорю о глухом и немом), то, как ни были уроды бездарны и
безответственны, безрукий все же принял меры предосторожности и
распорядился, чтобы кто-нибудь стоял на стреме на тот случай, если
вернется хозяин дома. Эти обязанности и были возложены на глухого и
немого, которые разделили их между собой сообразно со своими
способностями. И, надо сказать, они не сплошали, когда неожиданно с улицы
послышалось тарахтенье трактора, подъезжавшего ко двору. Завидев хозяина,
немой завопил что есть мочи, а глухой от испугу подскочил чуть не до
потолка и кинулся в комнату, чтобы предупредить своих товарищей.
Пьяные уроды всполошились, заметались по комнате, опрокидывая столы и
стулья. Слепой от страху залез в платяной шкаф и попал головой в петлю
галстука, которая тут же затянулась вокруг его тощей шеи, наподобие
удавки. Безрукий оседлал безногого, оба они выскочили в окно и галопом
понеслись прочь по пыльной дороге. Хозяин же, увидав, какой разгром
учинили уроды у него в доме, схватил со стены охотничий дробовик и первым
зарядом снес полчерепушки глухому. Второй заряд начисто отхватил голову
немого. Спрыгнув в подполье, он вырвал из гнезда лестницу и придавил ею
обожравшегося жирного дурака, который тут же и испустил свой бессмертный
чесночный дух вместе с пудом дерьма и ведром блевотины.

ДВОЙНАЯ ПРОПАСТЬ
"Если вам довелось видеть Кар-ские горы, вы уже никогда не забудете
величественного горного хребта, что начинается от северного склона Большой
гряды и заканчивается обрывистым отрогом, обращенным в долину реки Дикой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24